Шрифт:
Закладка:
– Хум кх тамарум ливара кх кха’иса анэ тамари кх кхопариматхи... (Я сожру твою печень, а из черепа сделаю...) – оно злобно шипит и угрожает, в то время пока Михаил соображает что делать дальше.
И вот, неожиданно для самого себя, парень заговорил на его хрипящем наречии:
– Тамэ кхона атхава сум чхо? (Кто или что ты такое?)
– Жа кх тамарэ кх атман кха’й жазэ. (Я тот кто поглотит твою душу.) – сущность резко дернулась, пытаясь вырваться, но тщетно, Мишаня держал крепко.
– Сум тамэ азаскар чхо? (Ты демон?)
– А’и кх азкхалит. Хум кх сакра вастви вастуно кх падачьё чхум. (Я азкхалит. Тень истинно сущего.)
– Таму шкролан ага’уна маликане сэва апи хоти? (Ты служил прошлому владельцу этого свитка?)
– Кхак-кха! Тамаро кх ко’й виавазай кх натхи! (Ха-ха! Не твое дело!)
– Хавэ те мртиу гайо чхэ. Мари сэва каро. Кало ёка карара кари’й. (Теперь он мертв. Давай договоримся. Будешь служить мне.)
– Кхак-кха! Кало карара. Жава кх до. Хум кх хумало кх нахим карум. (Ха-ха! Давай. Отпусти. Я не буду нападать.)
Мишаня призадумался и решил отпустить пленника, но отступил и был начеку. Сущность, назвавшаяся азкхалитом, медленно привстала, медленно повернулась и резко атаковала. Парень увернулся от когтей и влепил азкхалиту ногой по роже. Азкхалит упал, Миханя наступил ему на грудь, но тварь открыла рот и извергла из нее поток огня, парень отскочил назад, прикрывшись левой рукой, и пламя не коснулось его, а обогнуло, как вода огибает камень. Азкхалит попытался снова встать, но опять получит ногой по роже, затем под дых и вновь оказался прижат к земле.
– Кхак-кха! Тамэ кх мажабута кх чхо, хум кх тамар атмана кх бадалаам сэва кх карава таиара чхум. (Ха-ха! Ты сильный, я готов служить, в обмен на твою душу.)
Азкхалит умылялся, а Мишаня пристально смотрел на него, размышляя, и кончив размышлять, плюнул, попав в огненные волосы. «Пшш!» – слюна испарилась за секунду.
– Пхака йую, марум нахим, тиам жа’эо! Тамэ ага’уна малика сатхэ сум саммаата чхо? (Хуй тебе, а не моя душа! О чем вы договаривались с прошлым хозяином?)
– Тамаро кх ко’й виавазай кх натхи! (Не твое дело!)
– Боло! (Говори!)
– Щхи! (Дерьмо!)
– Боло! (Говори!) Нахуй!
– Сатхэ кх сум саммаата кх тэ щхи-и-и, кха-кх! (Наш договор это дерьмо, ха-ха!)
– Сум? (Что?)
– Тенэ кх мана мате кх щхи кхадхи! Кхак-кха! (Он жрал дерьмо для меня. Ха-ха!)
– Сэна мате? (В смысле?)
– Тэ кх мажа чхэ! Жорадара кх сэдо темаранэ кх жо’енэ мари кх щхи кхайа чхе. Кхак-кха! (Это весело! Смотреть, как могучий укротитель теней жрет мое дерьмо. Ха-ха!)
– Пиздишь! Жютхум! (Лжец!)
– Нха! Тамэ кх щхи кхазо анэ хум кх сэва кариза. Саммаата кх тхайа? (Нет! Будешь жрать дерьмо, и я буду служить. Договорились?)
– Тамар ага’уна малике тамане сум сокавиум хатум? (Чем на самом деле платил тебе твой прошлый хозяин?)
– Вартаман кх киарэйа кх кукавазэ нахим. Кхак-кха! (Тем никогда не расплатится нынешний. Ха-ха!)
«Черт – он! Он однозначно черт! Мелкий дерзкий выблядок!»
– Сум тамэ панин према каро чхо? (Ты любишь воду?)
- Кхк! Хум пани кх матэ сэва кх апавано... (Я не собираюсь служи...)
Не успел чертяга договорить, как Мишаня схватил его за ногу и приволоча поближе к фонтану, закинул в воду – «П-ш-ш-ш-ш!»
– Кха-а-а-а-а-а! – кричал и извивался от боли, плескаясь в фонтане черт.
Он попытался выбраться, залез на бортик, но парень столкнул черта обратно, и каждый раз, когда азкхалит выныривал, Мишаня бил его по роже и топил.
– Нха! Жава кх до ко’й жарура кх натхи! Тэ кх бале чхе! Те кх бале чхе! Хум кх Ракхата бадхум кх кахиза, тэ гуз’сэ тхазе! Тэни кх таманэ мари кх накхаз! (Отпусти! Не надо! Она жжется! Жжется! Я расскажу хозяйке, она разозлится! Она убьет тебя!)
– Ракхата? Тэни кона чхэ? (Хозяйка? Что за хозяйка?)
– Тэни кх тамар визэ анэ кх малика, визэ бадхум жа кх, содхи кадхазэ! Анэ кх тамэ мари кх жазо! (Она все узнает, и про тебя, и про хозяина! И ты сдохнешь!)
– Тамари Ракхата кона чхэ? Тамэ кхарекхара кони сэва каро чхо? (Кто такая твоя хозяйка? Кому ты служишь на самом деле?)
– Тэни... Кх! Тэ-эни... (Она... Она-а-а...) – черту очень сильно хотелось высказаться, но каждый раз он проглатывал язык и вместо слов издавал рык, шипел, хрипел – Агр! Ши-и-и! Кха! – в конце концов, он сдался – Хум сэва кх апава матэ кх таийара чхум! Хум кх ажнакари рахиза! (Я готов служить тебе! Я буду послушным!)
– Марэ ава набалани кема жарура чхэ? Боло тамари Ракхата кона чхэ? (Зачем мне нужен такой слабак? Говори, кто такая твоя хозяйка?)
– Хум боли кх шакато натхи кх Ракхата чхэ. (Я не могу рассказать о хозяйке.) Но я кх могу – он заговорил, конечно же, не по-русски, на том же языке говорила Богиня, и Мишаня его понимал – Говорить кх на языке кх людей!
– И что? – ответил парень, с удовольствием примечая, что больше не нужно так сильно хрипеть при произношении слов.
– Лишь кх вы господин призвавший кх меня, способны ко мне кх прикоснуться, но мои кх когти могут кх разорвать а огонь кх испепелить любого вашего кх врага. Я кх умею прятаться и сливаться с тенями кх. А еще могу кх если нужно кх напугать до смерти кого кх угодно. Позвольте кх выбраться из этой кх гадости – это он о воде – позвольте подчиниться кх вашей воле.
«Неплохо, но все не может быть так просто. Должен быть какой-нибудь контракт?»
– Я тебе не верю! Заключим магическую сделку, ты поможешь мне безвозмездно, точнее… Платой тебе будет выход из фонтана.
– Сделка кх уже была заключена кх мой господин, в тот же кх час как вы меня кх призвали.
– Пиздишь! Клянись всеми богами и дьяволами, что ты мой раб. Пока я не увижу магическую клятву, ты не выберешься из воды.
– Кхи-и-и-и-и! – азкхалит зашипел, оскалился и прокричал – Ай болаванара хавэ кх мара падачхайанэ авэза кх апэ чхэ анэ кх хум мадара кх кари закато натхи кх паранту тэнум плана кари закато
