— Да! Но кто вам дал право приказывать нам?

— Интересно вы рассуждаете… А как вы сюда приехали? Это было вчера, но ведь из городов выезжать было запрещено.

Саша решил промолчать. Нельзя позволить себе проговорить лишнего.

— Я понимаю ваше недовольство. Но у меня есть еще пара вопросов… — Мужик подошел поближе и слегка наклонился. Он разглядывал испуганное личико Нат. — Наташа, верно? — обратился он улыбчиво.

В ту же секунду Соф напряглась.

— Да… — неуверенно ответила девочка.

— Вы ее пугаете, зачем… — Саша озлобленно возмутился, но тут же был перебит.

— Я разговариваю не с вами. Разве не ясно? — Они обменялись тяжелыми взглядами. — Не бойся, я лишь хочу поговорить, — продолжал военный, снова повернувшись к Нат. — Ты живешь в этой деревне?

— Нет…

— Ты говорила, что эти люди твои друзья. Как давно ты их знаешь?

— Несколько дней, наверное… — пробубнила Нат.

— А где же твои родители?

— Я… я не знаю…

— Интересно… — Мужик выпрямился. Разглядывал их компанию, почесывая затылок. — Маленькая девочка, с людьми, которых она едва знает, находится далеко от своего дома и даже не может ответить, где ее родители… Это же ни в коем случае не стоит моего внимания. Верно?

— Зачем вы так говорите? Вы же ничего не знаете… — ломающимся голосом ответила Соф.

Ее злобный вид заставил военного ухмыльнуться. До этого момента он будто бы и не замечал ее присутствия.

— Я еще успею разобраться, не волнуйтесь. А сейчас… — Военный отвернулся и продолжил свой властный монолог перед напуганной толпой.

— Твою мать… — Соф проглотила ком в горле.

— Простите, он просто… напугал меня… — Нат хлюпала носом, сжимая руку девушки.

— Не извиняйся, всё нормально…

Буквально у всех было ощущение загнанных в угол зверей. Все планы разрушены.

— Пошли на хрен отсюда!

Вся толпа, словно по команде, обернулась в сторону, откуда раздался этот возглас. Двое военных держали на мушке какого-то дедушку. Но не просто так. Он целился в них из старенького ружья.

— Успокойтесь! Бросьте оружие!

— Какого хрена вы здесь устроили? Зачем пришли⁈

Толпа отступила назад, подальше от стычки. Этим пожилым мужчиной оказался Миша — тот самый, у которого была куплена ферма. Узнав приятеля, Саша выпучил испуганные глаза, пока тот продолжал целиться трясущимися руками в вооруженных людей, переводя ствол то на одного, то на другого.

— Эй! Спокойно! — моментально отозвался главный.

Он не торопясь подошел поближе, приподняв руки. Люди с ужасом наблюдали за ситуацией.

— Не подходи! — отозвался дед.

— Хорошо! Всё нормально. — Военный остановился в десяти метрах. — Ребята… — обратился он к сослуживцам. — Опустите оружие…

— Но… — возмутился один из них.

— Выполнять.

— Так точно…

— Видишь? Тебе никто не угрожает. Всё хорошо, — снова обратился он к дедушке. Его спокойная речь в совокупности с открытым лицом, в отличие от всех остальных, действительно внушали доверие.

Но на пожилого мужчину это практически не повлияло.

— Кто вы такие⁈ — он продолжал держать нацеленное оружие.

— Мы — сотрудники Нацгвардии. Видите ли, в вашей деревне совсем не безопасно. В последнее время огромное количество мародеров и преступников покинули города и засели в поселках. Мы не хотим…

— Это вы выглядите как преступники! Зачем вы согнали всех, как стадо баранов?

— Я хочу извиниться за неудобства. Мы не хотим никому навредить. Опустите оружие, и мы обсудим…

— Валите отсюда! Я в этом сельхозе всю свою жизнь и никогда никого не трогал, лишь работал! Я построил здесь дом, завел семью! И теперь вы указываете мне, что делать? Я не уеду отсюда!

— Опустите оружие, и вас никто не тронет.

— Нет! Не заставите!

— Как же быть тогда?

— Уезжайте!

— Что же… — командир тяжело выдохнул. Повернулся к деду спиной и прикрыл лицо ладонями, массируя веки.

Все остальные наблюдали за этой картиной. Молчаливо замерли на месте. Старик оставался непоколебим. Он настойчиво держал ружье, мрачно посматривая на военных из-под нахмуренных бровей.

— Слушай, Миш… — неожиданно заговорил Саша, обращаясь к деду. Тот встрепенулся и нашел его взглядом в толпе. — Я понимаю тебя… Но, пожалуйста, не глупи…

— Не глупи⁈ Ты сам погляди, что происходит! Ворвались с оружием на изготовку, согнали всех, как животных, в одну кучу и читают какие-то идиотские морали!

— Я не хочу…

Выстрел.

Хлопок пронесся эхом по пустым улицам маленького поселения, и на него моментально отреагировали дворовые собаки со всей округи.

Прямо у Саши на глазах дед рухнул на землю.

От выстрела в грудь на пару секунд предсмертная гримаса впечаталась в память. Словно зайчик от яркого солнца.

Военный продолжал держать нацеленный пистолет, из ствола которого тянулся легкий дымок. Безэмоциональные глаза смотрели на дряхлое тело, лежащее в неестественной позе. Он убил его.

Вся толпа людей не сразу поняла, что произошло. Но спустя пару секунд ринулась разбегаться в разные стороны. Нацгвардия пыталась остановить панику, снова собрать всех вместе, но безрезультатно. Кто-то толкал солдат, убегая с криками прочь. Кто-то, наоборот, стоял как вкопанный, боясь сделать лишний шаг.

Соф ладонью прикрыла Нат глаза, дабы уберечь от ужасной картины. Пятясь назад, с ужасом разглядывала бездыханное тело. Люди в панике пробегали мимо, иногда толкаясь.

А командир продолжал стоять на месте, наблюдая за толпой. Словно оценивал поведение каждого, стараясь запомнить.

— Боже… — прошептал Саша.

Эпизод 11. Город

Город уже не был прежним. Что-то в нем поменялось… Какой-то он другой…

Всюду патрулируют вооруженные люди. Национальная гвардия контролирует каждую улицу. Обезличенные солдаты посреди толпы обычных граждан. Шуршание раций.

Машин на дорогах почти нет. Лишь общественный транспорт, набитый пассажирами под завязку, да полицейские «катафалки», оклеенные логотипом «НГ». Фасады магазинов в самом центре перестали пестреть яркими вывесками. Удивительно чисто… И соринки на асфальте не видно. Будто и не было здесь никаких погромов и того ужаса, от которого многие горожане пытались убежать.

Прохожие как-то странно ходят. Смотрят. Никто не кучкуется. Будто боятся получить подзатыльник, как в детстве от отца, за лишнее движение или слово.

Раньше в этом подземном переходе постоянно встречались уличные музыканты и местные попрошайки.