Она бы всё равно заполнила паузу в разговоре.

Элоиза делала то же самое.

Но Элоиза никогда не говорила с намерением причинить боль. Ее язык не был ее главным оружием. Нет, когда Элоиза говорила, ее сердце сияло еще ярче.

— Сколько раз ты её трахал? — спросила Сэм. — Больше, чем один раз? Она первая после меня?

Да. В свои тридцать три года я мог по пальцам пересчитать женщин, с которыми переспал более одного раза. Саманта.

И Элоиза.

— Твое молчание говорит само за себя, Джаспер.

Я всегда сожалел об этих звонках, но ни о одном из них не жалел так сильно, как о сегодняшнем.

Когда мы начали эту дурацкую игру? Я хотел бы вернуться в прошлое, к тому первому телефонному звонку после нашего развода, и заблокировать номер Сэм.

Когда она позвонила, в моей постели была женщина. Я только переехал в Вегас. Познакомился в баре с симпатичной девушкой и забыл её имя, как только она его произнесла. Но мне не нужно было знать его, чтобы затащить ее в постель.

На следующее утро меня рано разбудил звонок Сэм. Это разбудило и девушку. Сэм услышала ее голос на заднем плане и, вместо того чтобы повесить трубку, спросила, понравилось ли мне трахаться с другой женщиной.

Я соврал и ответил, что да, в основном для того, чтобы заставить Сэм ревновать.

Но Саманта уличила меня во лжи. Мы были знакомы слишком долго, чтобы так убедительно врать.

Через две недели Сэм позвонила снова. Спросила, был ли я с другой женщиной. И я рассказал ей все яркие подробности, поведал о своей сексуальной жизни, думая, что, возможно, это причинит ей такую же боль, какую она причинила мне.

Но этого не произошло.

После нашего развода прошло десять лет.

Когда же это прекратится?

— Вчера вечером у меня был секс, — сказала она. — Я думала о тебе. О нашем первом разе. Помнишь? Мы были так молоды.

И глупы. Мы не предохранялись. Слава богу, она не забеременела.

— Это было так… плохо, — она засмеялась. — Но мило. Ты был такой нежный. Но вначале всё было очень плохо. Потом у нас все наладилось, не так ли?

— Да, наверное.

Я провел рукой по волосам. Мы многому научились друг у друга. Учили друг друга. Я никогда не забуду, как мы вдвоем сидели на моей кровати, плечом к плечу, и читали книгу о тантрическом сексе.

Любая другая женщина, вероятно, смутились бы. Только не Сэм.

— Кто эта загадочная женщина? Она хороша?

— Пока, Саманта.

— Подожди.

Твою мать.

— Что?

— Скажи мне. Она сводит тебя с ума? Проводит ногтями по твоей спине и оставляет следы?

— Да. Это лучший секс в моей жизни.

Это была правда.

И я никогда в жизни не чувствовал себя таким, блять, мерзким.

— Ты приведешь эту женщину на мою свадьбу? — спросила Сэм.

— Да.

— Кто она?

Если я не мог повесить трубку, то то, что я собирался сказать Сэм, сделало своё дело.

— Моя жена.

На линии повисла тишина.

Никто в моей семье не знал, что я женился. Сэм никак не могла узнать об этом раньше.

Сэм прочистила горло.

— Я с нетерпением жду встречи с ней.

Ложь.

— Она — сокровище.

Правда.

Не попрощавшись, Сэм повесила трубку. Вероятно, чтобы позвонить еще раз. Чтобы разогнать своих приспешников в поисках сплетен и информации об Элоизе. Но какую бы драму ни затеяла Сэм, она не коснется нас, по крайней мере, в Монтане.

А все, кому было небезразлично, что я тайно жениться, что ж… они давно перестали со мной разговаривать. Включая моих родителей.

Я встала со скамейки, подавляя позывы к рвоте.

Вышел Фостер, одетый в чистую одежду, с мокрыми волосами. Он поднял свой телефон.

— Так, план меняется. Талли неважно себя чувствует. Она, эм…

— Беременна.

Это было предположение, о котором я догадывался уже некоторое время. Но широкая улыбка Фостера подтвердила мою догадку.

— Мы не многим говорили, но я хотел, чтобы ты знал.

— Поздравляю, — я обнял его. — Я счастлив за тебя. Искренне.

После всего, что он пережил, потеряв Талию, борясь за её возвращение, Фостер заслужил это счастье.

Он похлопал меня по спине и отпустил.

— Спасибо.

— Езжай домой. Проверь, как там Талия. Ты готов завтра потренироваться?

— Определенно. В девять?

— Я буду здесь.

Помахав на прощание, я направился к двери и залез в свой Yukon. Затем вздохнул с облегчением. Я бы не смог высидеть сегодня весь обед. Только не после разговора с Сэм. Поэтому я поехал по знакомой дороге в город, радуясь, что у меня есть несколько минут, чтобы отвлечься.

Мэйн была запружена людьми. Туристический сезон был в самом разгаре, и счастливые незнакомцы заполонили тротуары. Дети, свободные от занятий на летних каникулах, прогуливались вприпрыжку по кварталам, а их родители плелись следом.

В воздухе витала энергия, которой не было здесь этой зимой. Куинси больше не впадал в спячку, а расцветал вместе со скалистой местностью. Снег растаял, уступив место цветущим растениям.

Если бы кто-то спросил меня в январе, буду ли я скучать по этому месту, я бы ответил нет. Но, возможно, я все-таки буду скучать. Из всех мест, где я побывал за свою жизнь, не многие были так очаровательны, как Монтана.

Когда я вернулся домой, машина Элоизы всё ещё стояла у дома.

Я направился в дом, бросив ключи и телефон на кухонный остров, как раз в тот момент, когда она вышла из прачечной с полной корзиной белья.

— Привет.

— Привет.

На ней было простое зеленое платье, доходившее ей до середины бедра. Она была босиком, демонстрируя свои отполированные ногти на ногах. Белые. Этим утром они были розовыми.

Ее волосы были распущены, шелковистые пряди рассыпались по плечам. Когда она улыбалась, ее голубые глаза сверкали, как драгоценные камни. Именно эта улыбка заставила меня замереть на месте. Она смотрела на меня так, словно видеть, как я вхожу в дверь, было для нее главным событием всего дня.

И не так давно я сказал Сэм, как сильно мне нравится трахать свою жену.

Мне не должен был нравиться этот ярлык. Моё сердце не должно было замирать всякий раз, когда Элоиза входила в комнату.

— Что случилось? — она поставила корзинку на диван и подошла ближе. Ее пристальный взгляд прошелся по мне с головы до ног. — Фостер снова ударил тебя?

— Нет. Ничего такого, — я покачал головой, отвернулся и подошел к холодильнику. — Думал, ты