Шрифт:
Закладка:
Я погрузилась в поцелуй, в томные движения его языка и мягкое прикосновение губ. Это было медленно и неторопливо. Совсем не так, как он целовал меня в постели.
Что это было? Привязанность? Близость? Извинение? Или просто еще одна форма прелюдии?
Прежде чем я успела что-либо сообразить, воздух заполнился звуком хлопнувшей двери.
Мы с Джаспером оторвались друг от друга, в то время как Гриффин широкими шагами пересек веранду дома родителей, держа Эмму на руках.
— Спасибо за кольцо, — сказала я Джасперу.
Он кивнул, затем открыл свою дверь.
Я сделала то же самое, вылезла и подошла к Гриффину.
— Привет. — Гриффин обнял меня, затем поднял Эмму, чтобы я мог поцеловать ее в щеку. Но она не хотела, чтобы я взяла ее на руки. Она была счастлива на руках своего папочки. Отпустив меня, он протянул руку Джасперу. — Как дела?
— Хорошо, — Джаспер кивнул, пожимая руку Гриффа.
Это прошло хорошо, верно? Никаких злобных или хмурых взглядов.
— Все в конюшне, — сказал Грифф, указывая подбородком в ту сторону. — Одна из лошадей родила сегодня утром жеребенка.
— Ооо. Как мило.
Я пошла в ногу со своим братом, потянувшись к руке Джаспера.
Он взял её, но не сжал. Не так, как папа держал маму за руку. Даже не так, как Джаспер держал меня за руку ночью, когда мы занимались сексом, прижимая наши ладони друг к другу, словно хотел соединить их воедино.
Когда мы шли, хватка Джаспера была слишком слабой. Его пальцы едва сжимали мои. Достаточно было бы слегка дернуть рукой, и он бы освободился.
Ладно. Если он не будет держаться крепко, тогда это сделаю я. Я переплела свои пальцы с его. Если он хочет сбежать, ему придется попотеть.
Когда мы вошли в конюшню, нас встретил запах сена и лошадей. Когда мои глаза привыкли к тусклому свету, я увидела, что вся моя семья столпилась вокруг стойла, выглядывая из-за двери. На звук наших шагов все обернулись.
— Привет, — никто не обратил на меня внимания. Все смотрели на Джаспера. Тогда я подняла наши сцепленные руки. — Все, познакомьтесь с Джаспером. Джаспер, это моя семья.
Я не ожидала, что он улыбнется, но он даже не помахал мне. Не кивнул. Не поздоровался. Серьезно? Почему он так себя вел? Даже Фостер бросил на него косой взгляд.
Джаспер сказал, что у него были проблемы в общении с семьями. Хм… мягко сказано.
Отец подошел и встал перед нами.
Когда он протянул руку, у меня не было выбора, кроме как отпустить руку Джаспера.
— Харрисон Иден.
— Джаспер Вейл, — он пожал папину руку.
Слава Богу. В противном случае, он бы навсегда остался известен как единственный мужчина, которого я привела домой, и который пренебрежительно отнёсся к моему отцу.
Мама присоединилась к нам и встала рядом с отцом.
— А я Энн.
— Приятно познакомиться с вами обоими, — Джаспер наклонил подбородок. — Спасибо, что пригласили меня на ужин.
Он говорил так, будто этот визит был одноразовым. Возможно, так оно и было.
— Привет, — Лайла подошла со своей слишком яркой, слишком дружелюбной улыбкой на лице. — Как вы, ребята?
— Хорошо. А ты?
— Отлично.
Ее взгляд на долю секунды задержался на Джаспере, прежде чем опустился в пол. Но, устремившись вниз, он остановился на мою левую руку. Она напряглась, увидев мое кольцо.
Мы не говорили об ее симпатии. Но мне стоило спросить. Я должна была покончить с неловкостью перед семейным ужином. Как я могла не догадаться, что ей нравится Джаспер? Я была такой дурой. Худшая сестра на свете.
— Слышала, у нас пополнение, — сказала я, отчаянно желая, чтобы внимание было направлено куда-нибудь ещё.
— Жеребенок, — сказал папа, направляясь к стойлу.
Внутри лежал черный жеребенок с белой звездочкой на лбу.
— Ну, разве он не красавец? — я натянула на лицо улыбку. Она была такой же фальшивой, как и мой брак. Не оборачиваясь, я поняла, что Джаспер не пошел за нами. Он стоял в стороне.
Папина рука обхватила меня за плечи, притянув к себе.
Я подняла голову и встретилась взглядом с его голубыми глазами. Они были полны беспокойства, наверное, потому что папа всегда видел то, что его дети пытались скрыть. Не всё, но достаточно.
— Ну, раз уж ты здесь, мы можем дать ему имя, — сказал он.
— Никаких планет, — сказал Нокс с места, где он стоял рядом с Мемфис. Она держала на руках малыша Харрисона, а мой брат держал на руках Дрейка.
— У нас всё равно закончились планеты, — сказала я ему.
Много лет назад папа купил восемь лошадей. В то время я делала школьный проект о Солнечной системе и попросила назвать лошадей в честь планет. Ее стойло, расположенное через три ряда, было пустым, вероятно, потому, что она паслась на лугу вместе с другими лошадьми.
Юпитер, конь Гриффина, жил на его территории. Но остальные семеро жили здесь. Марс принадлежал Ноксу. Сатурн принадлежал Матео. Нептун и Меркурий принадлежали Лайле и Талии. Мама и папа добровольно выбрали наименее привлекательные названия планет.
С тех пор, как появились те лошади, я стала давать имена нашим животным. Собакам. Дойной корове. Котятам. Всякий раз, когда какому-нибудь животному требовалось имя, они спрашивали у меня.
Но пришло время передать эстафету.
— Пусть Каденс даст ему имя, — сказала я.
Семилетняя дочь Фостера стояла на цыпочках рядом с мамой, не сводя глаз с жеребенка. Услышав моё предложение, она перевела взгляд на меня, потом на папу.
— Правда? — спросила она. — Можно?
Папа кивнул.
— Ему нужно имя.
— Что мне выбрать? — спросила она.
Глубокий голос наполнил воздух.
— Любое другое, кроме Земли или Урана.
Мама ахнула.
Мы все повернулись, когда в конюшню вошел мужчина.
Матео.
— Что ты здесь делаешь? — мама бросилась к нему и заключила в объятия.
Она обвинила в появлении седины тот факт, что ее ребенок летал на самолетах на Аляске. Это, а также то, что Матео редко приезжал домой.
— Привет, мам, — он заключил её в свои объятия, выглядя крупнее, чем когда уезжал. Повзрослевшим, как Гриффин и Нокс.
Когда мама отошла в сторону, папа обнял его, похлопав по спине.
— Добро пожаловать домой, сынок. Вот это сюрприз.
— Рад быть здесь, папа.
Что-то произошло. Что-то щелкнуло. Когда все мы были на ранчо, это было похоже на объятия дома. Я взглянула на Джаспера, гадая, чувствует ли он ту же любовь.
Его руки были скрещены. Он безучастно смотрел на пустое стойло.
Моё хорошее настроение испарилось.
На Мэтти набросились с объятиями и рукопожатиями. Он стал центром
