Шрифт:
Закладка:
В июне 1983 года нам позвонили из младшей школы и сообщили, что я прошла письменный экзамен для поступления в школу Фарзан, единственную старшую школу для одаренных и талантливых девочек в Тегеране. Нам с мама́н нужно было прийти на собеседование в качестве финального этапа поступления.
В день собеседования мама́н сообщила, что ни за что не наденет чадру, даже если это повысит мои шансы.
– Мы такие, какие мы есть. Либо они полюбят меня и в платке и примут тебя, либо ты пойдешь в обычную школу, – сказала она мне в такси по пути в школу. Мы стояли в пробке. Мама́н бросила взгляд на часы и покачала головой. До девяти оставалось немного, а она не хотела, чтобы мы опоздали на собеседование. Она заплатила водителю, и мы вышли посреди площади Ках, недалеко от школы.
Мы промчались по аллее, обрамленной платанами и многоэтажными зданиями. Школа Фарзан была одноэтажным, зажатым высокими домами кирпичным строением в конце этой аллеи. Ряд белых тутовых деревьев затенял окна классов до самого конца школьного двора. Спелые ягоды лежали на земле под деревьями, пятнами расцвечивая бетонный тротуар. Толстая трехцветная кошка лежала на подоконнике последнего окна, дремля в прохладной тени деревьев.
Перед доской объявлений на треножнике собралась толпа учениц и родителей. Родители высматривали номер класса, в котором их дочерям было назначено собеседование. Каждая девочка, чье имя появилось на доске, была предложена директором своей младшей школы на основании оценок за пятый класс, после чего прошла двухступенчатый письменный экзамен. Мама́н увидела мое имя и нашла класс моего собеседования. Вход в школу был в центре двора, от холла расходились в разные стороны длинные коридоры. Судя по указателям на стенах, нам нужен был восточный. Родители и ученицы топтались у лавок перед классами в ожидании своей очереди. Перед нашим классом на лавке сидела одинокая девочка. Когда мы приблизились, она встала и предложила свое место. Мама́н похвалила ее за добрый поступок, но отказалась. Девочка была выше меня и с непривычно бледной для иранки кожей. Карие глаза сразу привлекали внимание к круглому лицу.
– Меня зовут Нуша. А как тебя? – спросила она.
– Я Можи, – сказала я.
– У тебя тоже собеседование с госпожой Таба?
– Кажется. Я должна идти в класс три.
– А из какой ты школы? – спросила Нуша.
– Хаджар. А ты?
– Я из школы Таква. Она в районе Шемиран. Из какого ты района?
– Из центрального Тегерана. Улица Пастер.
– Понятно. У тебя здесь есть школьные подруги? – спросила она.
– Нет, я единственная из нашей школы.
– А у меня есть. Ее зовут Надия. Видишь там? – Она указала на девочку в молочного цвета платке на дальнем конце противоположного коридора.
Из класса вышла женщина в шоколадной тунике и с легким платком на голове. Нуша бросилась к ней, крича:
– Мам, как все прошло?
Женщина шикнула на нее и сказала:
– Кажется, все прошло хорошо.
Она поздоровалась с мама́н и представилась. Я гадала, какие вопросы задавали Нуше и ее маме. Когда я услышала, как в классе зовут меня по имени, я уже была на нервах.
На металлическом столе учительницы на полной скорости крутился вентилятор. Хотя из вентиляции на потолке дул холодный воздух, в классе было жарко и душно. Госпожа Таба веером указала на оливковый стул перед столом и велела мне сесть. Рыжий платок удерживало под подбородком серебряное кольцо. Она так туго затянула его, что мне казалось, будто она в любую минуту может задохнуться. Часто обмахиваясь веером, она открыла желтую папку и пробежала глазами по ее содержимому. Я узнала свой почерк. Я надеялась, что она не заметит, как часто поднимается под туникой моя грудь.
Она уставилась на меня поверх узких очков и сказала:
– Можи? Тебя так зовут дома?
– Да, госпожа, – сказала я.
– Ты изобретательно ответила на вопросы письменного экзамена, – сказала она. Она перешла на страницу, где я нарисовала замысловатые формы из кругов. Она толкнула страницу в мою сторону и указала на определенную форму. – Это занятно. Что это?
– О, это, это небесная планисфера, – сказала я.
– Небесная планисфера? – удивленно переспросила она. – Что это?
– Это такой волшебный глобус. Владелец может навести этот глобус на любую страну на Земле и увидеть города и их жителей в этой сфере.
– О! – сказала она. – И что же ты нарисовала?
– Это озеро Карун в Египте. Неподалеку от Синайской пустыни, и там водится рыба красная, как коралловые рифы.
Ее расширенные зрачки вперились в меня, будто никогда прежде она не слышала таких странных историй.
– И откуда ты взяла такую странную идею? Эту… планисферу?
– Из книги «Тысяча и одна ночь». Дедушка читал мне ее, когда я была маленькой. Теперь я пытаюсь читать ее сама. Она написана очень сложным языком.
– Понятно… Я заметила, что ты назвала эту книгу своей любимой на письменном экзамене. Это объемная книга со множеством историй. Расскажи мне одну.
Я рассказала историю красной рыбы из озера Карун. Мне хотелось впечатлеть ее своими читательскими способностями и любовью к книгам. Я объяснила аллегорию марокканских мавров и их благородных поисков «Сказок древних», книги всех знаний, которая была спрятана в сокровищнице под защитой шифра, известного только той красной рыбе.
Она слушала, открывая и закрывая веер и следя за моими ногтями, когда я размахивала в воздухе руками. Я вознесла благодарность Аллаху, что накануне отмыла и подстригла ногти. Когда я закончила рассказ, она сказала:
– Родители разрешают тебе читать такие книги?
Я промолчала.
– Эта книга начинается с рассказа о незаконных отношениях между королевой и ее рабами.
– Дедушка не спрашивал родителей, когда начал читать мне ее, – сказала я. – Но в ней много рассказов о грандиозных битвах, в которых исламская армия покоряет неверных в разных частях света. Их дедушка мне и рассказывал.
– Понятно! – Она с хлопком закрыла веер
