Шрифт:
Закладка:
– Как же вам, должно быть, его не хватает!
Уточнять не было необходимости. Максин сразу поняла, о ком говорит Алекс.
– Безумно. Без него я наполовину пустая. Хотя он предпочел бы, чтобы я сказала: наполовину полная. Он умел видеть в каждом человеке хорошее. Ты бы ему очень понравился.
Алекс смутился от такого комплимента. Он был далеко не уверен, что заслуживает его. Он всего-навсего находился рядом с ней во время побега. Кроме того, он сомневался, что ее муж был бы рад, что она отправляется на эвтаназию. Чем больше он об этом думал, тем больше убеждался, что Шарлю это совсем бы не понравилось. Но он предпочел ничего ей не говорить.
– Я все еще его слушаю каждый день.
– Вы имеете в виду мысленно?
Молодой человек с грустью решил, что старая дама постепенно теряет рассудок. Симптомы Альцгеймера начали проявляться. Несчастная слышала голоса. Ужасно видеть, как угасает такой живой ум.
Максин догадалась, о чем думает Алекс.
– Я действительно его слушаю, и ты тоже можешь услышать.
Бедняжка бредила. Становилось совершенно ясно, что болезнь вступает в острую стадию. Он не хотел ее обижать. Самое лучшее, что он мог сделать – это принять ее игру. Возможно, затем у нее случится проблеск ясного сознания и она прозреет.
– Ну, разумеется, я бы очень хотел его услышать.
Старая дама оскорбилась.
– Не разговаривай со мной так. У меня нет старческого маразма.
– А как я разговариваю?
– Как с малым ребенком. Скоро спросишь, где мои игрушки и не хочу ли я на горшок. И не смотри на меня так! – сказала она, пригрозив ему пальцем.
Алекс уже ничего не понимал. Неужели, посчитав Максин больной, он стал по-другому на нее смотреть и с ней разговаривать? Возможно. Он ругал себя за то, что так расстроил ее. Меньше всего он хотел бы ее обидеть.
– Я не сумасшедшая, и сейчас докажу тебе это.
Она принялась копаться в своей огромной сумке. Что она там ищет? Какой-нибудь амулет? Он надеялся, что это окажется не кость – лучевая? локтевая? – или что-то еще в том же духе. Она обожала своего мужа, но всему есть пределы. В крайнем случае – прядь волос… Максин все рылась и рылась в сумке, не находя нужную вещь. Если она пыталась отыскать там своего мужа, то вряд ли ей это удастся. Страдая Альцгеймером, она не отвечала за свои поступки, так что от нее можно было ждать чего угодно.
Наконец, смятение на ее лице сменилось выражением облегчения. Она улыбнулась и вынула свою старую «Нокию».
– Нажми на два, это номер моего мужа.
Алекс должен был пресечь это. Умерший не сможет ответить. И она очень расстроится.
– Максин, мне очень жаль, но я должен вам это сказать. Ваш муж вам не ответит, он не может ответить.
Брови Максин взлетели вверх от удивления.
– Естественно. Он же умер.
– Вы это знаете?
– Разве не я тебе об этом сказала? Или мне приснилось?
– Тогда почему вы хотите, чтобы я ему позвонил? Вы знаете, что он не ответит и что вы не сможете с ним поговорить.
– Я сказала, что могу его услышать, а не говорить с ним. Нажми на два.
Алекс подчинился. После нескольких гудков включился автоответчик. Приятный голос объяснял, что его владелец в данный момент отсутствует и предлагал оставить сообщение.
Алекс уже собирался выключить телефон, но Максин сделала ему знак дослушать до конца. Сразу после звукового сигнала ее муж сказал: «Максин, дорогая, если это ты, то знай, что я тебя люблю и что мне не терпится поскорее вернуться домой и увидеть тебя».
Старой даме не нужно было слушать сообщение, она знала его наизусть. Она продолжала платить за номер Шарля, только чтобы хранить его голос на автоответчике. Каждый раз у нее возникало одно и то же ощущение. На какую-то долю секунды она забывала, что Шарля больше нет, и думала, что он вот-вот откроет входную дверь и войдет улыбаясь. В это волшебное мгновение у нее непременно рождалась на губах улыбка, но затем действительность грубо напоминала о себе. Максин уже была не той юной влюбленной женой, а старой одинокой и больной женщиной. Улыбка гасла, и из глаз лился неудержимый поток слез.
Сегодня все было по-другому. Она была не одна и наслаждалась тем, что делилась столь сокровенной вещью с Алексом. И потом, ей оставалось совсем недолго ждать, когда она вновь встретится с мужем.
Максин никогда не была набожной. Она даже не была уверена, что после смерти что-то существует. Ей претило приспособленчество людей, которые, чувствуя, что конец близок, прибегали к религии. Ей просто нравилось думать, что так или иначе она сможет вновь увидеть тех, кого очень любила при жизни. Иногда она смеялась про себя, думая о встрече двух своих мужчин и о том, каким образом она их представит друг другу. Сложности любви в потустороннем мире. Максин надеялась также, что оттуда, где она скоро окажется, ей удастся присматривать за Алексом.
35
– Как насчет того, чтобы остановиться? Я бы перекусила.
– Уже? Мы только что поели!
– У меня растущий организм, – оправдывалась Максин.
Алекс хихикнул, что не помешало старой даме продолжить.
– Мы не смогли съесть десерт из-за этих чертовых новостей. Я бы с удовольствием съела Raider, Nussini, Treets или Lila Pause.[31]
Так как реакции молодого человека не последовало, она почувствовала, что должна взять инициативу в свои руки.
– Должен же где-то здесь быть «Мамонт»?
– Мамонт? – спросил изумленный Алекс, который никак не мог понять, что общего у десерта с вымершим десятки тысяч лет назад млекопитающим.
– Ну да, супермаркет «Мамонт».
– Что-то я вас не понимаю. Вы хотите посетить парк доисторического периода или сходить в магазин?
Максин оторопело посмотрела на него.
– Мы не в турпоездке, мой мальчик. А в бегах.
Алекс что-то неразборчиво проворчал. Максин оставила его на минуту в покое, но ей по-прежнему хотелось шоколада.
– Ну или Topset.
– А это еще что такое?
– Шоколадный батончик для силачей.
С этими словами Максин согнула свои худые руки и напрягла мышцы, как культурист.
Алекс улыбнулся при виде ее стараний. Он не собирался лишать ее удовольствия. Если она хочет шоколадный батончик,
