Рядом с лавкой стоял костыль из узловатой палки, и я неумело опёрся на него, заново привыкая стоять на двух ногах. Боль сразу же дала о себе знать, и я понял, что на ближайшее время она станет моей постоянной спутницей.

— Сейчас твои придут, — сообщил Всеслав, возвращаясь в избу. — Кто-нибудь. Помогут тебе.

— Хорошо. Спасибо, Всеслав, — сказал я. — Я у тебя в долгу.

Лекарь кивнул, почесал где-то в глубине бороды, пошарил взглядом по своим полочкам и ящичкам, а затем протянул мне плошку с какой-то непонятной субстанцией.

— Вот этим мажь, да повязки меняй, — сказал он. — Рану в чистоте держи, ногу пока не утруждай. Потом уже, после Ярилина дня разминай да без костыля ходи помаленьку.

— Это что? — спросил я, кивком указывая на плошку.

— Мазь. Тайная, — улыбнулся Всеслав. — Ты же мне не говоришь, где кровь затворять учился.

— Ладно, — согласился я.

На пороге избушки вдруг появился запыхавшийся Торбьерн, сияющий радостной улыбкой, следом за ним протиснулись Кьяртан и Хальвдан.

— Брат! Очухался! — воскликнул кузен, и я несколько удивился.

Последние пару месяцев он держался максимально отстранённо от меня, предпочитая общество других воинов. А тут вдруг прискакал самым первым. Но радость его была искренней, это я замечал невооружённым глазом, как и радость остальных, так что я улыбнулся в ответ.

— Бранд! Мы уж думали, всё, нового хёвдинга придётся выбирать! — сказал простодушный Хальвдан.

Будто я не знал о том, как некоторые ещё в Ладоге шептались про то, что им не нравится моё командование, что я мал и глуп и накликаю беду на всех.

— Ты как? — единственный из всех поинтересовался Кьяртан.

— Сойдёт, — ответил я, постучав костылём по земляному полу.

Парни наскоро собрали мои пожитки и помогли выйти на улицу. Солнечный свет резанул по глазам так, что пришлось прикрывать их рукой. Там мы попрощались с лекарем, и потихоньку пошли к постоялому двору, на котором разместилась команда.

Я ковылял с черепашьей скоростью, а остальные вынуждены были подстраиваться.

— Давай помогу, хватайся за меня, — предложил Хальвдан.

— Нет, я сам, — отказался я, хотя каждое движение причиняло боль. Даже с костылём.

Пока мы шли, Торбьерн и Кьяртан наперебой докладывали обо всём, важном и неважном. Как подрались Олаф и Лейф, сколько пришлось потратить на лекаря и проживание, как им пришлось перебраться в чуть менее дорогое место, и так далее. Информационный шум, из которого лишь иногда удавалось вытащить полезные сведения.

— Хререк что сказал? — спросил я.

Больше всего меня волновало именно это. Как ни крути, но мы с Эйриком учинили драку прямо посреди улицы, наплевав на прямой запрет князя.

— О, князь был в бешенстве! — живо воскликнул Торбьерн.

— Он даже сюда приходил, его Всеслав за порог выставил, — вставил Кьяртан.

— Рвал и метал, — добавил Хальвдан.

Я тяжело вздохнул. Кажется, мне скоро предстоит очень неприятный разговор. Проще, наверное, самому заявиться пред светлы очи новгородского князя. Никакого раскаяния, разумеется, просто и доступно объяснить ему, что именно произошло и почему. Хотя возможность наказания ощущалась буквально кожей. Ни одному генералу не понравится, если два его подчинённых поубивают друг друга.

В какой-то момент пришлось даже остановиться и передохнуть, простая пешая прогулка оказалась для меня гораздо сложнее, чем я предполагал. Новгород за время моего вынужденного отдыха заметно изменился, причём в лучшую сторону. Вновь на улицах появились торговцы, стучали топоры и молотки, кипела работа. Город восстанавливался изо всех сил, и новые люди прибывали с севера почти каждый день.

— Так, а князь сейчас в городе? — спросил я.

Зная его нрав, можно было его на месте и не застать. Хререк, словно Фигаро, был то тут, то там.

— Да, должен бы, — ответил Кьяртан. — Корабль его точно тут.

— Значит, идём к нему, — сказал я.

— Уверен? Тебе бы отдохнуть, — сказал Торбьерн.

— Успеется. Давайте к нему, — настоял я.

Возражать никто не стал. В конце концов, я всё ещё оставался хёвдингом, вождём, и спорить со мной чревато.

Я планировал убить сразу двух зайцев этим визитом. Во-первых, показать, что я готов к труду и обороне, и, возможно, получить какое-нибудь задание. Во-вторых, сразу выяснить всё между нами, чтобы не осталось никаких недомолвок. Начальственный гнев я давным-давно научился пропускать мимо ушей, а максимум, что Хререк сделает — заставит меня выплатить виру за убийство, которую я без проблем выплачу. Поэтому мы вчетвером направились к крепости на острове.

Скучающие караульные узнали меня в лицо, всё-таки я не зря столько времени крутился неподалёку от князя, поэтому пропустили без всяких проблем, даже поинтересовавшись моим самочувствием. Такое внимание даже немного льстило. Судя по всему, слухи о нашем с Эйриком поединке расползлись по всему городу, и раз уж я победил, то мне и уважение.

Во дворе всё было на удивление спокойно и тихо, двор крепости казался бы пустынным и вымершим, если бы не караульные, прячущиеся в тени от палящего солнца. Короткое северное лето порой могло удивлять внезапным зноем, и сегодня, кажется, наступил тот самый день, когда на небе не было ни единого облачка.

Один из воинов позвал Вышату, который теперь, по всей видимости, поднялся до высоких должностей, и я с радостью пожал ему руку.

— Князь у себя? — спросил я у него после недолгого обмена любезностями.

— У себя, — кивнул Вышата. — Только я бы на твоём месте пока подождал, не совался бы к нему.

Мы медленно шли по двору к усадьбе, в которой раньше обитал Вадим, а теперь, по всей видимости, жил и работал Хререк.

— Почему?