Да и понятно, откуда у нее проблемы с аристократами. Всё же её монастырь занимался лечением всех нуждающихся бесплатно. А значит, у монастыря есть спонсоры, и теперь они что-то требуют взамен. По крайней мере, эти мысли появились у меня сразу, и теперь мне не терпится узнать у нее, как всё есть на самом деле.

— Раньше все расходы нашего монастыря полностью покрывали пожертвования от трех аристократов. Они щедро оплачивали все наши нужды, и даже находили по всей стране Одаренных, которым нужна наша помощь! — монахиня покачала головой и отвернулась к окну. — Только недавно я поняла, что они делали это не из-за доброты. Эти аристократы специально собирали со всей страны одаренных целителей. А ведь я несколько раз пыталась пристроить к нам в монастырь простых ребятишек, которым тоже нужна была помощь! Но нет, их не взяли. Это место было только для особенных…

— Ужас какой! — прикрыл я рот руками. — И как они только посмели… — тяжело вздохнул и поймал на себе удивленный взгляд Агнессы. — Кстати, а вы в курсе, что я тоже не самый добрый лекарь? И не только лечу людей, но иногда даже убиваю, — задумался на пару секунд и начал загибать пальцы. — Гм… Убиваю, кстати, намного чаще, чем лечу.

— Я наслышана о вас, Михаил, — нахмурилась та. — И всё прекрасно понимаю.

— Это хорошо, что понимаете, — кивнул ей. — В таком случае, я хотел бы услышать, что вы от меня хотите. Конкретно.

— Я хочу, чтобы вы забрали себе всех наших воспитанников, — пожала она плечами. — Чтобы вы взяли на себя их обучение и обеспечение всем необходимым.

— Всех?

— Да, у нас не все имеют Дар лекаря, — смутилась она. Всё же недавно она смогла заинтересовать меня именно лекарями. — Всего у нас триста воспитанников, но сразу хочу сказать…

— Хорошо! — перебил ее. — Поверю вам на слово, и вы можете не переживать, ваши воспитанники будут под моей защитой. Но что делать с вами и другими монахинями? Мне кажется, спонсоры не будут рады решению отдать мне всех воспитанников.

— Насчет нас не переживайте, — усмехнулась она. — Нас забирать не нужно, мы сами как-нибудь справимся.

На самом деле сегодня я смог узнать что-то новое. И даже выслушать удивительную историю. Историю о том, как настоятельница монастыря долгие годы собирала щедрые пожертвования с нескольких важных и влиятельных аристократов.

Как в стенах монастыря десятилетиями воспитывались верные лекари. Как появлялись новые воспитанники, преимущественно сироты, бездомные и потерянные. Причем практически всегда привозили их люди тех самых спонсоров.

Все эти тайны вскрылись совсем недавно, со смертью прежней настоятельницы. И когда Агнесса заняла свой пост, она узнала о всех махинациях своей предшественницы. О ее дорогой недвижимости, о виллах в теплых странах, о банковских счетах и тайниках с золотом. Прежняя настоятельница успела накопить немалые богатства, продавая воспитанников аристократам, и Агнессе от этого стало тошно.

— Все воспитатели уже в курсе этих дел, — заключила настоятельница. — Мы разделили между собой деньги, которые остались от прошлой настоятельницы, и многие успели покинуть страну. А завтра и я отправляюсь в долгое плавание.

Я открыл рот, но не нашел, что сказать. Странное чувство, конечно.

— Вы можете нас осуждать, но это не имеет никакого значения, — усмехнулась она. — Просто представьте, каково сейчас нам? Мне, другим монахиням, тем лекарям, что положили свои жизни ради воспитания детей, их обучения и помощи страждущим? Каково им? Все их идеалы были растоптаны, они оказались ложью. И мы узнали, что наши жизни были посвящены не добру, а чьим-то интригам! — судя по лицу Агнессы, если бы она могла убить тех аристократов прямо сейчас, она бы это сделала без лишних сомнений. — Теперь мы будем жить для себя. Где-то в теплых краях и со внушительными счетами.

— Серьезное заявление, — кивнул я. — Но если вы уже все решили и поняли, что ваши прежние идеалы оказались пустым звуком… То почему вы все еще не в теплых странах?

— Я не могла бросить детей, — честно призналась она. И я чувствую, что это правда. — Совесть не позволит оставить их вот так, в угоду каким-то аристократам. А действовать пришлось быстро, ведь они уже собрались прийти и забрать их.

Да уж. Конечно, она немного привирает. Даже местами откровенно врет. Эта женщина просто обижена тем, что жила ради чужих интересов, и взращивала не надежду человечества, а простых слуг для аристократов.

Уверен, она собиралась просто уехать из страны и оставить детей. Но в последний момент у нее родился план, как наказать тех, кто её обидел. А меня выбрала потому, что я лекарь, и смогу самостоятельно обучить воспитанников монастыря. Но это не точно. Ведь обратись Агнесса к кому-то более влиятельному, и бывшие спонсоры не смогли бы ничего сделать. Но она пришла именно ко мне, сознавая, что Род Булатовых пока недостаточно силен. По крайней мере, так считают люди… А значит, мне в любом случае объявят войну.

Но не отказываться же из-за такой мелочи от Одаренных. Пусть из трех сотен лишь у ста двадцати Дар целительства, но и этого уже достаточно.

Так что не стал откладывать и, ответив Агнессе согласием, приказал снарядить самолет. Отправился на своем личном, и в качестве прикрытия прихватил с собой боевой. Странно, что Черномор не забрал его, всё же сейчас он должен разбираться с иномирцами. Но видимо пятнадцати «костюмов» и стаи голубей в воздухе достаточно.

Настоятельница, в свою очередь, лететь со мной отказалась. Сослалась на то, что ей там больше делать нечего, и она не хочет видеть как родное для нее место опустеет и закроется навсегда. Ладно, главное, чтобы она выдала мне все официальные бумаги с подписями и печатями. Теперь забрать детей можно официально, и проблем с законом не будет.

Всю дорогу размышлял над тем, ловушка это или действительно мне отдают детей. Также отправил голубей на поиски засады, но те вернулись ни с чем. По их словам, мы действительно летим в монастырь, расположенный в глуши. Добраться сюда по земле крайне сложно. Только по реке или по воздуху. Но стоило нам приблизиться, как рация в кабине пилотов ожила. Меня сразу вызвали, так как разговаривать неизвестный собеседник хотел только со мной. Точнее, он потребовал срочно вызвать главного, и