— Говорит граф Будаков! Представьтесь! — послышался требовательный голос.

— А у вас разве не отображается на радаре? — удивился я. — Это борт Рода Булатовых!

— Не знаю такой фамилии, — грубо ответил незнакомец. Хотя, почему же незнакомец? Теперь я его знаю, и хорошо запомнил эту фамилию.

— Это не моя проблема, — вздохнул я.

— В любом случае, вы должны развернуть свой борт и покинуть эту местность. Здесь расположен приют, и вы не имеете права вторгаться в воздушное пространство над ним, — причем он говорит так, будто уверен, что я выполню его приказ. Наивный, конечно…

— А ты кто такой, чтобы мне указывать? Не похож на настоятеля, если честно, — ответом мне последовала тишина. Видимо, Будаков не привык к отказам.

— Еще раз рекомендую покинуть эту местность, — ответил он через несколько секунд.

— Покину, конечно! Как только заберу из приюта всех детей, — усмехнулся я, и на этом завершил сеанс связи.

— Господин, а вы ведь специально их провоцируете сейчас, да? — спустя минуту поинтересовался старший пилот.

— Ну, так ведь веселее! Как минимум, они такого точно не ждали, и вряд ли успеют прилететь, — усмехнулся я.

Интересно было бы посмотреть, что сейчас творится у тех аристократов. Как они созваниваются, и не могут понять, правду я сказал или нет. Ладно, совсем скоро узнаю, каков будет их ответ. Но сейчас это совершенно неважно и задумываться об этом раньше времени нет никакого смысла.

Вскоре самолеты приземлились прямо у ворот монастыря, и гвардейцы принялись оцеплять периметр. На улицу выбежали десятки бойцов, один боевой «костюм» остался в трюме в качестве прикрытия. Для него это привычно, ведь без крайней необходимости нет смысла тратить его энергию. Впрочем, в последнее время ожидающему «костюму» стало не так скучно. Ведь с ним всегда остается Защитник, его тоже лучше лишний раз не показывать.

Помимо гвардейцев, взял с собой Мирабель и Белмора, а еще несколько десятков женщин из штаба. Они работают у меня, в основном, операторами, и на прочих вспомогательных должностях. Хотя есть и те, кто решил стать полноценными бойцами. И сейчас они очень пригодились. Всё же они больше подходят для работы с детьми. Как минимум, им так будет спокойнее.

До последнего сомневался, что в одном месте может быть сразу столько лекарей. Но оказалось, что Агнесса почти не врала. Хотя я вмешался бы в любом случае, раз уж пообещал.

Вышел из самолета и направился сразу к воротам монастыря. Увидел, как высыпали на улицу воспитанники. Некоторые запаниковали, другие с любопытством разглядывали нас. Увидел, как паренек выронил миску с кашей и смотрел на наши самолеты с открытым ртом. Но вскоре к нему подошел двухметровый гвардеец с пулеметом. И протянул ему конфетку.

— Не грусти, малец! — пробасил он, и отправился занимать удобную оборонительную позицию. На всякий случай.

Бойцы быстро оцепили периметр, а затем отчитались, что врагов здесь нет. Разве что старшие воспитанники смотрели на нас с нескрываемой враждой, но никаких действий не предпринимали.

— Не переживай, дети меня любят, — Мира положила руку мне на плечо. Мы как раз дошли до внутреннего двора монастыря, где собрались почти все воспитанники. — Привет, милашка! — Мирабель улыбнулась девочке лет восьми, и та сразу заплакала.

— Кто вы такие и зачем прибыли? — к нам вышел парень лет двадцати. Он приобнял рыдающую девочку, и та сразу успокоилась.

— Уверяю, мы прибыли с миром, — и с Мирой. На случай, если миром решить не получится. — Так что прошу вас собраться здесь и выслушать меня.

— А с чего мы должны выполнять приказы? — прищурился тот.

— Ну, как минимум, с того, что у нас есть оружие, — пожал я плечами.

— Аргумент, однако, — согласился паренек, и окликнул остальных, чтобы собирались во внутреннем дворе монастыря. Тут как раз достаточно места, и довольно тихо, меня все услышат.

— От вас требую одного… Содействия! — обратился ко всем, как только воспитанники собрались и затихли. — Вот документ от вашей настоятельницы, — поднял над головой бумагу. Да, вряд ли кто-то ее рассмотрит внимательно. Но я мог её и не показывать. Всё же у нас есть оружие, и оно позволяет не разбрасываться другими аргументами. — Отныне ваш монастырь закрыт. Агнесса просила принять вас к себе, и я согласился. У меня есть своя школа, детские сады, общежития. Вы получите отличное образование и все условия для комфортной жизни на время обучения.

Я окинул внимательным взглядом всех здесь собравшихся. Вижу, что заинтересовал их.

— Но у вас всё равно выбора нет. Так что прошу поверить мне на слово, я не причиню вам вреда. А еще… — вытянул вперед руку и зажег над ладонью целительное пламя. Небольшой огонек, но этого уже достаточно, чтобы произвести впечатление. — Я такой же, как вы! — задумался на секунду, и решил влить побольше энергии. — Только чуточку сильнее… — миниатюрный огонек сверкнул, и в следующее мгновение в небо ударил столб ревущего пламени. Упс, кажется, я переборщил.

* * *

Последние несколько дней Толя не мог найти себе места. Он и еще несколько его товарищей случайно подслушали разговор настоятельницы с монахинями и узнали, что их бросили. Причем бросили давно, и вся эта учеба была только для того, чтобы угодить каким-то аристократам.

Оказалось, что служат они не для каких-то высших целей, не ради добра, а чтобы в будущем лечить важных особ, причем бесплатно. И пусть у Анатолия не совсем лекарский Дар, но его тоже, в любом случае, заберут отсюда. Всё же его Дар близок к лекарскому искусству, а в чем-то бывает даже полезнее. Но каково было удивление воспитанников, когда их не забрали отсюда, а, можно сказать, украли. И что еще удивительнее, так оказалось даже лучше. Всё же они узнали, что это не один из тех аристократов, а совершенно другой. И его лично попросила Агнесса, а ей дети верят всем сердцем.

Причем этот аристократ оказался вполне себе неплохим человеком. Общался с ними нормально, без лишнего напускного пафоса, успокаивал их. При этом оказался таким же, как и они. Но самым весомым аргументом, почему стоит отправиться с ним без лишних вопросов, стало то пламя, ударившее в небо.

Старший учитель Евстафий как-то показывал ученикам, какое целебное пламя он может создать. Чтобы впечатлить их, он выложился на полную,