— Ты научишь? — Анюта посмотрела Сказочнику в глаза. — Ты отдал нож мне, и я должна уметь…

— Убийство дива не пройдет бесследно, от последствий пострадает моя миссия. Мы должны подчинить дивов, а не убить. Кстати, нож не железный, он стальной, с высокотехнологичной начинкой. Даже если батарейка сядет, он все равно останется ножом.

Яшка не удержался, чтобы не спросить:

— Что значит «стальной», «батарейка» и эта, которая начинка?

— Батарейка и высокие технологии… Трудно объяснить. Это из той области, которую вы назвали бы магией, хотя к магии она отношения не имеет. А «стальной» — значит, сделанный из стали.

— Вещи бывают природными и магическими, природные — это из камня и из всего, что дает лес, а магические — из железа, если тяжелые, или из пластика, если легкие. Стальной нож — тяжелый и неприродный. Значит, он железный.

— Уговорили, пусть пока будет железный. Позже, когда вы лучше узнаете мир, обещаю объяснить, что такое сталь, и как работает батарейка, и почему то, что вам кажется магией, на самом деле не магия.

— Тогда и я задам один вопрос! — встряла Дунька. — А то Анюта целых два задала, а я ни одного.

Сказочник улыбнулся, но кивнул.

— Ты женат? — Дунька опустила глаза.

Анюта обратилась в слух. У нее не хватило бы воли спросить об этом, а Дуньке простительно, она еще девчонка.

Сказочник пару секунд подумал, прежде чем ответить.

— Скажу так. Меня пытались женить, но моя миссия не подразумевает женитьбы, обстоятельства запрещают мне жениться. Я свободен, но я свободен не от чего-то, а для чего-то, и это «что-то», ради чего я живу, категорически не связано с семьей. Семья мне противопоказана. Надеюсь, я ответил сразу на несколько вопросов, на некоторые — заранее, чтобы развеять возможные иллюзии.

Анюта не знала слова «иллюзии», но смысл поняла.

— Тогда и я хочу задать вопрос, — сказал Яшка. — Даже два, один по делу, один личный. По делу: в чем состоит миссия? И сразу личный вопрос: ты меня вылечишь, как Анюту и Дуньку?

— Твой личный вопрос тоже по делу, потому что вместе Анютой и Дуняшей ты будешь моим помощником, а мне нужны здоровые помощники. Обещаю, я избавлю тебя от всех болезней при первой возможности. А по вопросу о миссии… О ее подробностях, то есть о способах, а не о цели, вы узнаете постепенно. Главное же вам известно — о своей цели я рассказывал в деревне до того, как мне запретили говорить: моя миссия — вернуть людям человеческое достоинство. Чтобы слово «человек» снова звучало гордо, человечество должно избавиться от власти дивов. Нужно сплотить людей. Плохо, когда каждый живет своей в деревне и ничего не знает о соседях. С глобальными угрозами справится только объединенное человечество.

— Все люди разные, — задумчиво протянул Яшка. — Захотят ли они объединиться? Полностью подчиниться кому-то чужому ради идеи жить лучше… Не верится мне в это. У нас даже подземники с пещерниками не объединились. Пещерники завидуют подземникам, а подземники держатся за свое право работать на дивов и пойдут на любое преступление, чтоб сохранился нынешний порядок.

— Чтобы человек рискнул всем, что у него есть, и чтобы пошел на смерть ради свободы, и чтобы, в конце концов, завоевал свободу для всех, для начала человеку нужно объяснить, что он несвободен. У себя в деревне вы не понимали, насколько плохо живете. Ретрограды и консерваторы зря стараются, прежнему мироустройству приходит конец. Я сделаю все, что от меня зависит, и я верю… нет, я твердо знаю, что у меня все получится. Меня ведет высшая сила, она подсказывает мне, что говорить и что делать в тех случаях, когда я в затруднении, и она же, великая и могучая, спасает меня в сложных ситуациях. Когда мне или ближнему грозит опасность, у меня проявляются нечеловеческие возможности. Кроме как помощью свыше объяснить это нельзя. Теперь подумайте: устоит ли прежний миропорядок против воли небес и объединенных сил человечества, которое я рано или поздно объединю?

— А если с тобой что-то случится? — обеспокоилась Дунька.

— Тогда мое дело продолжит тот, кто был со мной или кто придет после меня. Человечество будет единым или исчезнет, у него нет другого выхода.

— Ты хочешь собрать всех под единой властью? — спросил Яшка. — Не грозит ли это человечеству еще большими бедами?

— Единовластие неизбежно. Прогресс, как технический, так и социальный, не остановить. — В речи Сказочника мелькало то одно, то другое неизвестное слово, то целое выражение, значения которого Анюта, Дунька и, кажется, даже Яшка не знали. Не сговариваясь, они не перебивали. Общий смысл речи был понятен. — Повторю: человечество будет единым или исчезнет.

Яшка задумался, вздрогнул и осторожно выдавил:

— Значит, оно может исчезнуть в борьбе за единство?

Сказочник не стал отвечать на глупое мыслеблудие.

— Теперь ваша очередь рассказывать, — сказал он.

— Что именно?

— Как устроена жизнь в деревне, как и за счет чего вы живете, почему подземники имеют право лечиться, а пещерники нет, и так далее. Меня интересует все. Когда понадобится, я задам уточняющие вопросы.

Говорить взялся Яшка, он, как выяснилось, знал больше всех, а Дунька и Анюта иногда что-то добавляли. Рассказ начался с истории деревни, когда дивы заключили с людьми договор. Обязанностью людей стало добывать из-под земли особые камни. В обмен на камни люди получали здоровье и манну. Дивы снабдили людей железными инструментами, а для жилья построили дворец. Он состоял из двух огромных теплых помещений. Крылья дворца между собой соединял храм с животворящей купелью. В стенах храма, за непробиваемыми створками, хранились запасные инструменты и манна. На вопрос Сказочника о манне Яшка пояснил, что так называется пища, похожая на разноцветные горошины с разными вкусами, дивы привозили ее каждый желтый месяц и складировали в храме. Количество пищи соответствовало количеству работающих, которое не менялось с незапамятных времен. По вечерам невидимые двери храма ненадолго исчезали, а створки стен, за которыми находилось нужное количество манны, раскрывались. Подземникам манна давно надоела, ею с удовольствием менялись с пещерниками на другие продукты.

Подземники делились на две смены, а также на семейных и женатых. Сказочник почему-то не видел