— Попасть в скачущего всадника дело трудное. Без должной практики даже рыцарь не… — тут же встрял Белый.

Рядом лязгнуло. Я повернулся и обнаружил Сперата, который взводил осадный арбалет с помощью «ворота» — что-то вроде встроенной лебедки.

Арбалет достался нам от моих несостоявшихся убийц. Вот и пришло время попробовать. Я с подозрением прищурился на Сперата. Что-то я не помню, чтобы брал с собой эту здоровенную дуру. А потом заметил жадносумку у него за спиной. Видать отошел в сторону и покопался в сумке, пока все взгляды были прикованы к начавшейся атаке. Сперат перехватил мой взгляд и сказал:

— Взял там, — и махнул себе за спину, Этот жест предназначался скорее стоящим вокруг. Объяснял, почему они не видели арбалет пока Сперат поднимался на стену, и обнаружился, когда поднялись. Светить артефакт было рискованно, но и ругать за нарушение секретности я Сперата не буду. Пусть человек порадуется. Может помрем сегодня.

— Молодец, — кивнул я.

Реальным битвам, в отличии от кино, сильно не хватало динамики. Большую часть времени уходило на маневры и передвижения. Режиссер бы это все выбросил и оставил только пиковые моменты схватки. Но и с этим было туго. Схватки были редки и скоротечны.

При всей своей отмороженности, рыцари не торопились посылать коней в самую гущу караэнской пехоты. К несчастью для последней, она не везде стояла густо.

Какой-то отряд, еще даже до того, как рыцари приблизились и на сотню шагов, развернулся и побежал. Впрочем, беглецов было полно и в других отрядах. Тут же несколько рыцарских копий, объехав рваный и бестолковый строй наших пехотинцев, устроили форменный геноцид бегущим.

Остальные проносились мимо строя пехоты, не ближе десяти метров. Как я заметил, многие из всадников были вооружены легкими арбалетами, которые они разряжали в пехотинцев. Стреляли хорошо. Я видел крики раненых и падающих горожан. Хотя, чему удивляться — тот же Сперат приноровился из такого же арбалета сбивать на вскидку болотных птиц. На охоте. Охота вполне может заменить боевую подготовку. Магн стрелял сильно хуже. Но, подозреваю, в человека я бы попал. Даже сидя на скачущей лошади. У караэнцев тоже были стрелки — но их результативность оставляла желать лучшего. Я так и не увидел ни одного убитого врага. Хотя некоторые всадники явно были ранены — они выходили из боя и либо ехали к лагерю, либо им в отдалении оказывали помощь их товарищи.

Сперат наконец взвел свой монструозный арбалет. Поставил его на стену. Долго целился, задирая острие болта все выше и выше. И наконец, с оглушающим стуком, выстрелил. Арбалетный болт с ярким, желтым оперением пропал из виду, с такой скоростью ушел с ложа. Глаз за ним не успевал, как за пулей.

— Вон, он, вон! — кто-то показал пальцем, и я нашел снаряд Сперата метрах в двухстах от нас. Он изрядно потерял в скорости, и сейчас падал под острым углом к земле. Я следил за ним взглядом, пока он не вонзился в землю. В общем, упал он примерно в том районе, где были вражеские стрелки. Я глянул по сторонам. На стене стояло несколько десятков человек с арбалетами, но судя по их угрюмым рожам, стрелять они не будут. Слишком далеко. Или болты жалко. Да и их арбалетом явно далеко до монструозной штуковины в руках Сперата.

— Хм… А ваши рыцари вовсе не так уж и плохи, как мне казалось, — сказал Белый Рыцарь. Вообще у этого старикана было нормальное имя, но он его никому называл. Он отказывался от своего имени пока не исполнит обет данный Кругу Фей. Технически это означало не только то, что его теперь все называли Белый Рыцарь, но и отказ от права вступления в наследование. Я почувствовал под пальцами эфес меча, но вовремя сдержался — это была не завуалированная насмешка, как мне вначале показалось. Под нами, внизу, творился упорядоченный хаос. Вокруг относительно неподвижных пятен пехоты клубился и вращался разноцветным бульоном наш враг. Изредка и безуспешно кусая строй и быстро и эффективно расправляясь с отбившимися одиночками и маленькими группами наших пехотинцев. Всадники Караэна, оставшиеся за стеной, как мне казалось, попросту рассеялись в начале битвы. Но нет — вот они внезапно и слаженно атаковали увлекшегося погоней за побежавшими пехотинцами рыцаря. Налетели, бросили короткие копья, несколько отчаянных сошлись в рубке с самим рыцарем и всадниками его копья. Драка была кровавая — в разные стороны поскакали лошади без седоков. Наши потеряли человека четыре, но смогли убить одного из задрапированных в ткань, как дорогие диваны, рыцарей противника. И отогнать остальных вместе с их свитой. Деловито залутав трупы — в отличии от парней Виллы и горцев, благородные люди сдирали с убитых только доспехи — караэнские всадники тут же ретировались. Это было что-то вроде средней конницы, и они сами прекрасно понимали, что в прямом столкновении с рыцарями королевств они не устоят. Поэтому старались ударить неожиданно и навалиться толпой. По меньшей мере один раз им это удалось.

— Скоро поле боя затянет пылью, — продолжил тем временем Белый Рыцарь. — И чернь решит, что это удачный момент для бегства. Должен признать они, простояли дольше, чем я о них думал…

И в самом деле, ровные квадратики полей и огородов потихоньку смазывались и серели. Однажды я был на ипподроме, и там была огороженная забором круглая площадка, на которой выгуливали коней. Или как там это правильно называется. На этой площадке не росло ни единой травинки — хотя вокруг все было зеленым. Тогда я подумал, что конские копыта превратили землю в пустырь за долгие годы. Хотя, вот если взять тропинку, протоптанную по газону. Такие тропинки, срезающие углы, появлялись на газонах в моем городе уже в начале лета. Сколько нужно людей, чтобы она появилась? Как быстро густая трава превращается в голую утоптанную землю? Я никогда об этом не думал. И вот, прямо на моих глазах, несколько сотен коней и тысячи людей вытаптывали землю до состояния одной сплошной тропинки в течении нескольких часов. Над полем боя все сильнее поднималась пыль.

Стоять и смотреть сверху было занимательно. Но утомительно. Я присел на парапет. Рядом, как метроном, отстукивал время огромный арбалет Сперата. Не думаю, что он стрелял чаще, чем раз в пять минут. Может, даже раз в десять минут. Сперат так ни в кого и не попал.