Ворота дома растворились перед моим автомобилем. Водитель заехал во двор, заглушил двигатель и открыл мне дверь. В доме меня уже ожидал господин Грибников.

— Ты вообще спишь? — спросил я старика, усаживаясь на кресле.

— Вы ещё снисходительны ко мне в сравнении с Михаилом. Тот гонял меня как сидорову козу, — улыбнулся старичок. — Но речь о другом. Я решил, что ваш вопрос носит довольно интимный характер, поэтому прибыл лично.

— Мне приятно, что ты искренне хочешь помочь, — поблагодарил я. — Но такими темпами быстро перегоришь.

Старик кивнул, игнорируя предостережение, высунул папочку и положил её ко мне на стол.

— Три хранилища, где род Громовых держит взаперти тварей, — обозначил он, ткнув морщинистым пальцем на папку. — Тут самые точные координаты расположения этих хранилищ, господин. Точнее не найдёте ни у кого. Я был там лично, можете мне доверять.

Я кивнул старику.

— Ты продолжаешь радовать пунктуальностью.

— Благодарю, но теперь у меня к вам будет просьба, — присел старик поближе и поглядел на меня с любопытством. — Какой у вас план? Расскажите. Уж очень интересно.

Я устало поднялся на ноги.

— Господин Грибников, вас ждёт ещё куча работы, — не было желания выкладывать что-то тайное даже такому человеку. — Ты нашёл секунданта на нашу дуэль?

— Нет.

— Ну, вот и займись этим.

— Но…

— До завтра, господин Грибников.

Я вышел из дома и пошагал в мастерскую. Там начал подготовку к походу на хранилища: собрал удобную прочную одежду, вырисовал на своём теле нужные линии души, собрал сумку с самым необходимым оружием, выпил чашечку кофе — и взял в руки кулон-перемещатель.

Артефакт, который сейчас внедрён в кулон, далеко не самый качественный и прочный, как я выяснил ранее. С таким в туман на зону пропуска не сходишь, для той цели нужен будет камень получше. Однако сейчас, для быстрого перемещения по хранилищам этот «артефакт-середнячок» сгодится очень даже.

Когда сознание плавно перетекло в состояние «дхъяна», я открыл кулон и разрезал пространство. Если старик Грибников дал мне точные координаты, окажусь в хранилище бесшумно. Сделаю своё дело и перемещусь в другое — и так, пока не уничтожу всех запертых тварей, которых контролирует мой род. В противном случае придётся прорываться через охрану Роберта Августинова и Юрия Громова силой.

Пожелав себе удачи, сделал шаг в пустоту — и оказался в тёмном помещении. На следующий миг что-то крепко вцепилось в моё запястье. Послышался вереск твари.

Гадство!

* * *

Юрий Громов держал в руке письмо с информацией по дуэли, когда мать буквально ворвалась в его кабинет. Именно ворвалась. Хлопнула дверью, остановилась, тяжело дыша, поправила волосы и заявила:

— Так это правда? Ты решил подписать себе смертный приговор⁈

Парень плохо соображал после вчерашней пьянки. Он недоумённо нахмурился и медленно поднял глаза на мать.

— Стучаться не учили? — добавил он в хриплый голос стали. — Чего тебе нужно?

— Чего нужно⁈ — вспылила Дарья, схватив с полки статуэтку и замахнувшись. Бросила в стену, и та разбилась в десяти сантиметрах от уха сына. — Ты совсем обезумел, идиот⁈ Когда ты повзрослеть успел, а⁈ Кодекс стали, значит? А чего сразу не попросил перерезать себе глотку⁈

Юрий оглянулся за спину, посмотрел вниз, на осколки разбившейся статуэтки. Затем снова перевёл внимание на мать.

— Ты чего творишь, идиотка? — скривил он брови. — Закрой рот и выйди из моего кабинета, иначе я сдерживать себя не стану. Отныне я запрещаю тебе лезть в мои дела. И не смей оскорблять меня, матушка.

Успокоить её не получилось. С момента озвучивания передачи наследства всем стало плевать на их существование. И с Юрием, и с Дарьей стали общаться так, словно они безродыши нищие. Поэтому любое их слово утеряло всякий вес. Мать не слушала сына, сын не уважал мать.

— Как можно было вызвать его на дуэль, как⁈ В тебе много чести, я смотрю, идиот! — продолжала плескаться оскорблениями мать. — Твой папаша тоже жил по принципам, и где он сейчас⁈ Кормит червей своим…

— Заткнись! — на этот раз Юрий буквально рявкнул. Он вскочил на ноги и сжал столешницу от напряжения. — Ни слова о моём отце! Ты всю жизнь только и делала, что изворачивалась, раздвигала ноги, лгала и плела интриги за спинами людей, которые доверяли тебе! Не тебе его судить!

— Как ты…

— Сейчас об тебя только ленивый не вытирает ноги, алкоголичка ты проклятая! — продолжал Юрий. — В гробу я видал такую жизнь, тебе ясно⁈ Если суждено сдохнуть, так тому и быть. Не буду я хвататься за эту жалкую жизнь так, как это делаешь ты!

Мать замерла с приоткрытым ртом, присела на кресло и пристально посмотрела на сына. На глазах её навернулись слёзы.

— Юра… — подбородок её задрожал.

Юрий опустил голову, размашисто ударил по столешнице, оставив на ней след от костяшек.

— Уходи, мама. Я не могу видеть твоё лицо. Слышать тем более.

— Обо мне ты думал, когда вызывал этого мерзавца? — чуть ли не шёпотом спросила Дарья. — Я ведь умру без тебя. У меня только ты один остался. Почему ты так жесток со мной?

Парень не мог смотреть на слёзы Дарьи. Молча отвёл взгляд в ожидании, пока та уйдёт.

Ему резко стало стыдно за слова, которые он только что сказал матери. Она ведь не виновата в смерти отца. Она лишь та, у кого отняли буквально всё. Не каждый сможет сохранять себя в руках после таких «новостей».

К тому же, она и впрямь последнее, что у него осталось.

Послышались тихие шаги матери. Она подошла ближе, встала за спину сына и крепко его обняла, уткнувшись лбом о его затылок и зарыдав. Юрий повернулся и крепко обнял мать.

— Ты должна понимать, матушка, — на этот раз он говорил тихо. — Я вызвал его на дуэль, это слышали люди. Обратного пути нет. Последнее, что у меня осталось — моё слово. Потеряю его, потеряю себя.

Мать прижалась крепче к сыну. Заплакала сильнее.

— Зачем ты так со мной?

— Я должен был, правда. Либо я, либо он, другого не дано, — ком застрял в горле Юрия. — А теперь уходи, я должен начать подготовку.

Глава 19

Утробно прорычав от острой боли, я поджёг запястье — и морда твари вспыхнула, словно факел, озарив всё вокруг.

Осмотрелся. На вскидку, около сотни тварей уже успели образовать кольцо вокруг меня. Верещали в попытках запугать и забить в угол, но пока не атаковали — выжидали лучшего момента.

«Сожрать!» — прана внутри внезапно взвыла с вожделением. Родовая энергия проснулась, а из-под моих ногтей начала вытекать «тень». Сам я пока не двигался, поэтому и твари не атаковали. Стоит мне дёрнуть хоть пальцем, и те сомкнут кольцо на мне.

Прикрыл глаза на миг, выдохнул — и дал команду пране. Тень во мгновение приняла форму острых лезвий и тонкими стержнями вошла в головы десяти случайных тварей. Через секунду всюду брызнула кровь, окропив моё лицо. А на следующую секунду твари рванули на меня — растёрзывать, кусать и делать всё, чтобы нейтрализовать агрессора.

В помещении было слишком тесно, чтобы уворачиваться от ударов, поэтому решил не заморачиваться и снова призвал на помощь «тень». Чёрная жидкость в миг сменила форму и буквально «примагнитилась» к моему телу. Твари пытались её прокусить, но быстро отказались от этой затеи, так как покров был слишком прочным для их гнилых зубов.

Пустил кровь Пустотному Шакалу, что пытался прокусить голову, а потом и голова второй твари отделилась от тела, улетев в толпу. На этом твари не остановились. Один из Саблезубов открыл пасть и набросился сверху. Я не обратил внимания, убив ещё одного, кто был спереди. В этот раз кроме головы отсекло ещё и руки. И только позже я ударил по Саблезубу.

Дальнейшее заставило позабыть о том, что прогулка будет лёгкой. До меня всё же смогли добраться. Среди противников оказалась тварь высокого ранга. Она снесла меня и впечатала в стену, но по итогу оказалась нанизанной на… кол из тени. Откуда тот взялся — я сам не понял.

В этот же момент часть верхнего перекрытия пошла трещиной и обрушилась, накрыв собой с дюжину туманных. Меня зацепить не успело, портал за спиной возник раньше. Оставалось ещё около двадцати выживших тварей, поэтому возник я там же, но уже стоя сверху на обрушившейся плите.

Дальше