— Да? — склонил я голову.

— Меня зовут Любомир… Любомир Лютович Грибников, — представился он со всей любезностью. — Я личный слуга и помощник рода Громовых. Был куплен ещё мальчишкой вашим прадедом. Являюсь, дескать, правой рукой главы рода, вне зависимости от того, кто им является. Так как им назначены вы, отныне я — ваш личный слуга.

Личный слуга, который был знаком со Святославом Громовым? Интересная встреча. Я пожал руку старику, он вытянул мне свиток.

— Вот, возьмите, господин, — протянул он. — Это отныне принадлежит вам.

Я развернул свиток, присмотрелся и свернул его обратно. Ничего информативного в нём написано не было.

— Благодарю, — кивнул в ответ. Хотел-было развернуться, но снова был одёрнут. — Что-то ещё, господин Грибников?

— Ваш отец перед смертью попросил показать вам одно место, — осведомил он. — Если вы не возражаете, мы сейчас же отправимся туда. Дело касается той энергии, что кроется внутри вас.

Дрожащий морщинистый палец коснулся моей груди. Старик натянул добродушную улыбку и сощурил глаза. Чёрная жижа обволокла его палец и впиталась в кожу. Грибников сжал кулак и приложил его к своей груди.

— Господин, вам всё же лучше пойти со мной, — уверил он.

Я был искренне заинтригован, потому показательно вздохнул, поглядев на адвоката, и пожал плечами. Тот с улыбкой кивнул мне и сел в машину.

— Удачи, Константин.

— И вам не хворать, господин Кутузов, — попрощался я с адвокатом.

И поглядел на Грибникова, который молча озирался по сторонам. Автомобиль с гербом рода Громовых подъехал через пару минут после отъезда адвоката. Мы присели внутрь, и тот направился в совершенно незнакомом мне направлении.

* * *

Я оглядывал небольшой коттеджный посёлок, через который двигался автомобиль. С виду городок казался небольшим, но довольно ухоженным. Расположен он был за чертой Московии — там, где не было высотных застроек и прочей инфраструктуры. Но ко всему прочему, до этого места добрались мы вполне себе быстро.

— Это место принадлежит роду Громовых? — спросил я у старика, не отводя взгляда от приятных на вид домов.

— Это место принадлежит вам, господин Громов, — довольно пояснил Грибников. — Именно здесь находится родовое гнездо вашей семьи. Отсюда и началась великая история Святослава Громова. Вы, наверняка, спросите, почему Михаил Громов не жил в родовом гнезде, а я отвечу. Он делал всё, чтобы выбраться из тени своего деда, но едва ли это у него получилось. Наоборот, только запятнал репутацию столь великого княжеского рода.

Автомобиль остановился у кованых ворот, на которых был чётко выгравирован герб с надписью «Громов» под ним. Когда ворота открылись, машина заехала на территорию поместья. Вопреки моим ожиданиям, здесь было довольно ухоженно. Ровные колонны деревьев, аккуратно состриженные кустики и чистые дорожки.

Главное здание было похоже на крепость. Такой стиль явно устарел в глазах нынешних людей, однако для меня выглядел вполне неплохо. Когда мы вошли в главные ворота дома, старик подошёл к небольшой двери, на которой были едва заметны следы печатей. Приложил руку, и дверь отворилась. За ней открылся спуск в подвал.

Мы пошагали по лестнице вниз и оказались в просторной комнате, по центру которой был расположен небольшой алтарь.

— Главный артефакт рода, — обозначил старик, гордо дёрнув подбородком. — Сделать члена семьи главой рода через документы и завещания можно, но истинный глава рода Громовых должен иметь внутри родовую прану — энергию, которая изменила жизнь трёх поколений. Когда ты впишешь своё имя в алтарь, твоя родовая сила поймёт, кому служит.

Я поднял бровь, глядя на старика с изумлением.

— Только не говори, что прана слушает тебя, — старик быстро понял, что означает мой взгляд.

— Вообще, — задумался я. — Я её уже подчинил.

Глаза старика расширились от искреннего ошеломления. Он помолчал секунду, почмокивая сухими губами, а затем шагнул ближе.

— Неужели? — спросил он. — Хочешь сказать, родовая энергия питает твоё тело силой?

— Так точно, — кивнул я.

— Но… как? — подался он вперёд так, словно хотел разглядеть меня внимательнее. — Прана не способна подчиняться… ребёнку. Единственный, кто смог полностью подчинить её — Святослав Громов. И тот был опытным солдатом с многолетним стажем в тумане. Ты же…

— Ребёнок, я понял, — усмехнулся я. — Выходит, теория у вас не совсем корректна, господин Грибников.

Старик задумчиво кивнул, ища выход из сложившейся ситуации. Он явно хотел мотивировать меня новостью о том, что после связи с алтарём я смогу подчинить прану. Судя по всему, ему было важно, чтобы я официально объявил себя главой рода Громовых.

Впрочем-то, я не был против. Если это даст возможность узнать свою прану лучше, то так тому и быть.

— В таком случае, — спустя минуту раздумий подал голос Любомир Грибников. — Тебе будет интересно прочитать записи, которые оставил за собой каждый из твоих предков, что унаследовал родовую прану Святослава Громова. Приложив руку к алтарю и назвав себя главой рода Громовых, ты получишь доступ ко всем тайнам рода.

Уговорил. Я положил руку на алтарь и прикрыл глаза. Повеяло холодом, прана внутри затаилась в ожидании.

— Я, Константин Шагайн-Громов, принимаю род Громовых и беру на себя всё его материальное и нематериальное наследство.

На последнем слове в голове что-то взорвалось. Прана начала вытекать из меня в форме чёрной жидкости, уплотнилась в углу и соткалась в чёрный, слабо различимый силуэт. Старик тут же рухнул на колени и согнулся пополам, начав что-то трепетать. Я же склонил голову набок, разглядывая непонятной формы фигуру.

Такое существо я видел впервые. Сгусток чёрной жидкости утробно прорычал, приказывая встать на колено.

В ответ я смерил существо оценивающим взглядом и усилил ментальное воздействие. Под моим давлением силуэт в секунду растаял, вернувшись обратно в состояние «жижи». Жидкость потекла по полу в сторону моей ступни и попыталась впитаться в моё тело, но я лишь отшагнул, вынудив прану вернуться в прежнюю форму. Оно испуганно попятилось.

— Что ты такое? — искренне полюбопытствовал я. — Один из сынов Бездны? Из тумана?

— Нет, господин, — покачал головой Грибников. — Это паразит, что долгими годами питался аурой Святослава Громова. Бездна уничтожила его вид.

— Это любопытно, — довольно кивнул я, всё ещё разглядывая существо.

И снова заставил его раствориться. Но на этот раз, когда жижа потекла в сторону моей ноги, я позволил ей впитаться в организм и вернуться в своё привычное «логово». Любомир снова оглянулся, поднялся на ноги и отряхнул колени. Посмотрел на меня с интересом и склонился в поясном поклоне.

— Отныне я принадлежу вам, господин, — протянул он. — Какими будут ваши указания?

— Проводи до места, где хранятся записи предков, — велел я.

— Да, господин, — выпрямился старик и повёл меня в сторону металлической двери, за которой располагалась внушительных размеров родовая библиотека.

Книг было много — настолько, что мне не удалось бы и за месяц отыскать нужное, не будь рядом господина Грибникова. Старик, словом, ориентировался куда лучше. Высунул из угла помещения лестницу, приложил её к высокому стеллажу и вскарабкался под самый потолок. А когда спускался ко мне, в руках держал толстую книгу в кожаном переплёте.

— Вот, — вытянул он книгу.

— Я возьму её с собой, — я принял «подарок» и оглянулся снова. — Скажи, господин Грибников, в этом месте, помимо алтаря, есть ещё что-то ценное?

— Если вы про артефакты, то… увы, — пожал плечами Грибников. — Михаил Громов многое распродал, а то, что осталось, непригодно для использования.

— Хорошо, — я развернулся и пошагал к выходу. — Я сообщу тебе, где обитаю сейчас. Завтра, будь добр, собери всю информацию о моих владениях, боевой мощи рода и средствах на банковских счетах. Нам пора избавиться от ярлыка рода контрабандистов.

— Да, господин! — поравнялся тот со мной. — Сделаю!

Глава 17

Всё сыпалось, как карточный домик, на глазах…

Юрий Громов был в гневе, но старался не терять рассудок. Каждая мысль о потере наследства давила, как бетонная плита. Некогда близкие люди отворачивались один за другим. Даже родная мать не выдержала и пустилась во все тяжкие.

Юрий был уверен, всё должно было развиваться иначе. Он не должен был оказаться в этой ситуации.

— Сука…

Нервно покачиваясь на скамейке и пуская в воздух облака едкого дыма в ожидании встречи, Юрий размышлял над случившимся, но чем