превращался в праздник. Блеск Мариинского театра, от которого у Паолы наворачивались слезы, бесконечные походы в Эрмитаж, долгие посиделки в ресторанах и уютных кафе, разговоры о кино, искусстве и книгах.

В ту зиму выпало много снега.

– Я чувствую себя, как в книгах Достоевского, вот-вот выйдет Раскольников, – смеялся Эдуардо, натягивая на уши смешную шапку-ушанку и притопывая неуклюжими сапогами.

Паола и Эдуардо нарядились, как на Северный полюс. На Паоле были лисья шуба в пол, расписные валенки, шапка-ушанка и варежки, как у полярников.

– Эх, ваша зима намного лучше нашей, здесь она самая настоящая, – синие губы Эдуардо дрожали, – может, зайдем погреемся?

Саша познакомила Паолу и Эдуардо с Любой и Петькой, но сто раз пожалела, когда подруга толкала ее под столом, делала неоднозначные гримасы и шептала на ухо:

– Вы даже внешне похожи.

Парадные, книжные, дворы, Питер неочевидный, нетуристический. Гид рассказывала на отменном английском питерские истории. Вечером Паола осталась в номере – «уже не девочка бегать по барам», а они с Эдуардо продолжили исследовать рюмочные и прочие места вроде генуэзского бара «Малкович».

Темное помещение. Зайти могут только свои. Мебель далеких времен. Радио, как в деревне, только без кружевной салфетки. Деревянные старомодные стулья вразнобой, синие, коричневые. Табуретки, стулья-троны с высокими спинками. Люди. Молодежь. Интеллигенция. Кто-то, в очках в роговой оправе, читает, кто-то пьет чай, но, в отличие от итальянского «Малковича», здесь на удивление тихо. Веселятся, но спокойно.

Вдоль набережной светло от выпавшего снега, фонари, холод, мелкими перебежками из помещения в помещение, и снова тепло и уютно. Домой на такси, рядом тепло его руки, «было весело», «и мне». Обжигающее желание, волна в животе, дыхание, «хочу быть ближе», и на этот раз больше ничто не сдерживает.

– Я жду тебя весной, – потягивая чай, говорила Паола, – ты мне как дочка теперь, не хочу терять тебя из виду.

– О, кстати, – воскликнул Петька, – этой весной состоится премьера фильма, где я работаю сейчас художником! Там же, рядом с Лигурией, обязательно заезжай в Канны.

* * *

Весна пришла внезапно, в одночасье растаял снег, и птицы разносили всем счастливую новость.

Саша, в черной юбке-карандаше, удобной, не слишком узкой, с широким запахом, в белых кроссовках, белой майке и бежевом пиджаке в бордово-коричневую клетку, шла по центру Канн. Под мышкой клатч цвета спелой вишни с ажурным воланом сбоку, купила в одном из тех магазинов, в которые раньше боялась зайти. До того красивы были интерьеры и беспристрастны лица продавцов-консультантов.

Саша улыбалась красивым людям, яхтам, пальмам. И дело было не в роскоши, не в бесконечном параде дорогущих яхт и автомобилей. Дело было в энергии. Она шла и улыбалась тому, как чувствует мир. Она ощущала его каждой частичкой тела. На кончиках пальцев, на языке, на кончике носа. Она чувствовала, что Канны – огромное поле роз, благоухающих и бархатных на ощупь. Она чувствовала, что воздух искрится, взрывается тысячей ароматных и слегка щекочущих нос пузырьков.

Праздник. Вот чем был наполнен воздух. Разноцветные фейерверки, шипучие ароматные напитки вкуса апельсина, лепестки роз, выстилающие тротуары. Теплый розовый переливающийся цвет. Всё это было невидимое, на уровне ощущений. Ее мир навсегда стал цветным.

Нагулявшись по центру Канн, Саша направилась к нужному ей зданию, она собиралась идти по главной дороге, но внутренний компас, которому она наконец-то научилась доверять, направил ее к морю.

Саша не шла, а летела по набережной Круазетт, ведомая непонятными ощущениями, что надо идти именно туда, пока не уткнулась в железную заслонку. Обошла ее и попала в какое-то загороженное пространство. Вокруг бегали люди, официанты, красивые девушки-модели, стояли огромные экраны, столики с шампанским и икрой.

«Ничего себе у Пети вечеринка».

Саша огляделась, взяла бокал шампанского и присела на розовый мягкий диванчик.

Раздался звонок Пети:

– Дорогая, ты где?

– Как где? Я на твоей вечеринке, здорово здесь, только тебя не вижу, сижу на розовом диванчике, может, подойдешь?

– Какой диванчик, Саша, мне кажется, ты не туда забрела. У нас нет никаких розовых диванчиков.

– Хм, сейчас узнаю, подожди.

– Простите, – спросила она на французском, – как называется это место?

Официант назвал номер павильона.

– Саша, в том павильоне проходит очень крутая закрытая вечеринка, как ты туда попала?! – закричал Петя.

Саша пожала плечами:

– Шла себе и шла.

Постепенно зал заполнился, на экране появилась надпись известного бренда, на сцену вышел один из ее любимых актеров. Ничего себе она попала!

Саша взяла просекко, пару закусок и оглянулась в поиске свободных мест. За высоким столиком стоял мужчина, погруженный в свой телефон. Саша аккуратно поставила бокал на край стола.

– Недурно они здесь всё организовали, – буркнул мужчина, не поднимая глаз.

На бородатом типе лет пятидесяти была кожаная куртка, под ней белела футболка, через плечо висел мешковатый коричневый потертый портфель.

– Ага, – поддакнула Саша.

– Вы продюсер?

Саша покачала головой.

– Сценарист?

– Неееет, – ухмыльнулась Саша.

– Неужели актриса? – Он наконец-то поднял глаза, чтобы проверить, подходит ли она на эту роль. – Хотя вряд ли, – тут же добавил он.

Саша пожала плечами. Тоже мне.

– Я здесь случайно. Я вообще не отношусь к киноиндустрии.

– Да ну, – присвистнул мужчина, – это самая крутая вечеринка года, – и он обвел руками помещение, – здесь решаются самые важные сделки, заключаются самые крупные контракты, связи, влияние, как вы могли сюда попасть?

– Просто шла. Интуиция, – засмеялась Саша.

– Ничего себе, вот бы мне такую.

– Ну это дело наживное.

Мужчина прищурился:

– Спорим, у вас есть история.

– Даааа, – загадочно протянула Саша.

– Я – одно большое ухо, – поднял бокал мужчина.

Саша засмеялась. Вспомнив, что так говорит Паола. Мужчина вызывал у нее доверие. Большой, улыбающийся и открытый.

– Ну тогда слушайте… Однажды я приехала в Геную…

Она всё говорила, говорила, а мужчина смотрел на нее, не отрывая глаз. Как только Саша замолчала, мужчина подозвал официанта и попросил еще два бокала просекко. Протянул один Саше и сделал с ней «чин-чин».

– Классная история, – прямо фильм. Можно так и назвать «Рецепты гедониста».

Саша достала из сумки книгу:

– Вот, это биография Паолы, она переведена на пять языков и стала бестселлером.

– А вы можете сделать из этой книги сценарий?

Саша вздохнула, набрала в рот воздух и постепенно выпустила его наружу:

– Эээээ…

На минутку Саше показалось, что зашла Раиса Марковна, но то была ложная тревога.

– Конечно! – выпалила Саша.

Мужчина полез в карман пиджака и достал визитку:

– Вам достаточно написать синопсис, опишите идею и отправьте мне. Думаю, может получиться неплохой фильм. Мы, французы, обожаем такие легкие фильмы об искусстве жизни, l’Art de Vivre.

Ну я пошел, приятно было познакомиться, продолжайте