– Всегда найдется человек, который захочет уколоть тебя, всегда может произойти что-то неприятное. Не всё в жизни удается. Но твоя любовь к себе – это то, что не может меняться. Ни при каких обстоятельствах. Она должна быть незыблема и охраняема. Как святыня. Как божество. Любовь к себе. Твой внутренний источник света. Он не может тускнеть только потому, что кто-то думает о тебе иначе.

Саша поджала губы.

– Даже если ты не окончила какого-то специального института, не написала книг, – пока не написала! – то, что ты садишься за стол каждый день, начиная с детства, делает из тебя писателя. Ты пишешь сердцем…

Паола ходила взад-вперед.

– Я прочитала, и мне захотелось познакомиться с собой. Какая интересная личность, подумала я… – Паола рассмеялась. – И заслуга в этом твоя, моя дорогая. Ты не просто рассказала о моей жизни. Ты вплела в книгу рецепты. Рецепты гедониста. После этой книги хочется еще больше есть, писать, любить… И всё это сделала ты, та самая робкая девочка, которая считает, что она не писатель.

Паола села напротив Саши, накрыла своими ладонями ее руки и сказала еле слышно:

– Но ты всё еще маленькая девочка, и ты всё еще ждешь, чтобы тебя похвалили. Чтобы кто-то другой дал тебе разрешение называться писателем. Выдал сертификат «вот, ты имеешь право творить». А раз не выдали, ты делаешь ту самую «серьезную работу», пока не начнешь жалеть о несделанном. – Паола вздохнула. – Обычно это происходит в моем возрасте.

Кухня. Стол, застеленный зеленой клеенкой в ромашки. Какао. Бабушкины рассказы про то, как она любит языки и как жалеет, что забросила немецкий и так и не выучила любимый французский.

По Сашиной щеке потекла слеза, упала на губы, оставив соленый след.

– Ну, ну, – Паола протянула ей чистый, с вышитыми инициалами, платок, – хоть фокаччу твоими слезами солить.

Саша взяла платок и промокнула слезы. Паола схватила чистый лист бумаги, быстро написала что-то и протянула Саше.

– Вот, я даю тебе разрешение, считай, что это официальный диплом того университета, что ты не окончила. С сегодняшнего дня ты имеешь полное право называть себя писателем.

Саше показалось, что в этот момент кто-то укрыл ее мягким одеялом и прошептал: «Ты моя талантливая кошечка…»

И вдруг Саше показалось, что Паола улыбнулась бабушкиной улыбкой, и ее глаза стали такими, как у бабули, – серыми в крапинку…

Почему она не верит в себя так же, как верила в нее бабушка? Слезы Саши продолжали капать на бумагу, и написанное Паолой расплывалось кляксой. Саша всхлипывала, закрыв руками лицо, слезы смывали остатки кляксы, пока текст полностью не исчез.

Никто не может выдать ей разрешение. Это может сделать только она сама.

– Я отправляю книгу в печать, она прекрасна. И точка. – Паола взмахнула рукой, как дирижер, и поставила невидимую точку в воздухе.

Саша продолжала недоверчиво смотреть на Паолу.

– И да, забыла про подарок. Эту книгу мы хотели публиковать под моим именем, но я подумала, что для тебя, для твоей начинающейся карьеры писателя, а я уверена, что это лишь начало, надо обязательно напечатать твое имя. Ведь книгу написала ты.

Саша кинулась обнимать Паолу, неуклюже, одной рукой. Та обняла ее в ответ.

– Да, и есть еще кое-что. Стоит включить в книгу последний рецепт гедониста. Мы, гедонисты, умеем наслаждаться результатом. Ты написала замечательную книгу и заслуживаешь премии. Сделай себе подарок. Побалуй своего творческого ребенка, обещаешь?

Раиса Марковна закатила глаза. Саша улыбнулась и кивнула.

Последний рецепт гедониста:

завести тетрадочку достижений и записывать все, даже самые мелкие, достижения в конце дня.

Глава 22

Побыв двадцать с лишним дней в неудобной повязке, Саша вновь обрела свободу и свою левую руку, повязку сняли. Вот уж точно: чтобы почувствовать себя счастливым, достаточно обрести то, что потерял.

Паола запретила ей ходить куда-либо одной.

– Только со Стефано! Он побудет твоим личным водителем.

Саша решила наконец-то купить обещанный самой себе подарок.

В лавке с мраморным фасадом и нарядной хрустальной лампой стоял дивный аромат.

Милая блондинка, услышав, что Саша хочет купить свои первые нишевые духи, спросила:

– Как вы себя чувствуете сегодня?

Саша, не задумываясь, выпалила:

– Сегодня я чувствую себя победителем, мне хочется искриться, хочется быть еще смелей и ярче.

Раиса Марковна не нашла что сказать. Она лишь хмыкнула.

Блондинка сбрызнула бумажную полоску и протянула ее Саше:

– Основной аромат здесь османтус…

Саша вдохнула запах и вспомнила прогулку по Нерви. Пахло персиком, а еще…

– Еще здесь нотки грейпфрута, апельсина, нероли, – блондинка раскрывала все секреты аромата. – И здесь гвоздика, обожаю ее, – продавец загадочно улыбнулась, – очень полезный запах, когда надо постоять за себя. Когда мне хочется перестать быть хорошей девочкой и включить, как бы это помягче… – Она задумалась, подбирая слова, и выпалила: – Stronza (суку)… я обливаю себя этим ароматом с ног до головы.

Саша засмеялась.

– Беру!

Она вышла из бутика, достала духи из коробки и нанесла их на шею, запястья и волосы.

Сашу накрыл сладкий, но не приторный, цветочный с цитрусовым нектаром запах. Она проходила по улицам и улыбалась. Почему она никогда не покупала духов раньше? Это же абсолютное удовольствие: быть завернутой в тончайшее ароматное облако, которое перелетает за тобой, как нежная защита, поднимает настроение и напоминает о том, как же прекрасна жизнь.

Стефано отвез Сашу в Нерви. Они договорились выпить кофе с Олей.

Придя в условленное кафе в центре квартала, Саша увидела за столиком и Аллу. Она сидела в идеальном белом пиджаке.

– О, какие люди, – улыбнулась фальшиво Алла, – ты еще не уехала?

– Вижу, и ты не уехала, – ответила мгновенно Саша.

– Девочки, ну наконец-то мы встретились! – воскликнула Оля.

Саша, впервые за долгое время, посмотрела Алле в глаза. Паола права, Алла просто наглая и беспринципная воровка. Всё это время Саша запихивала свою обиду вглубь. Она вспомнила бабушкины рассказы о том, как она реагировала на обиду.

– Я ее проглатывала, – рассказывала бабушка, – меня обижали, а я уходила, чтобы не ссориться.

Саша смотрела на белоснежный Аллин пиджак. Без единого пятнышка, как Аллина репутация.

– Мы тут, пока ты болела, славно провели время с Эдуардо, он тебе не рассказывал? Вовсю обсуждали новый фильм «Рецепты гедониста», мне кажется, я способна создать шедевр, с другой стороны, кому, как не гедонистам, за это браться, – и Алла застыла в самодовольной улыбке, чувственно приоткрыв рот. Словно показывая всем своим видом, какое несказанное удовольствие получает она от жизни прямо сейчас.

Сильное желание, над которым Саша долго не