еще дрожали, живот скрутило. Саша вспомнила, что похожие ощущения она испытывала, когда отравилась несвежей рыбой в ресторане суши. Точно. Именно так. Удивительно, что раньше Саша не замечала, какая Алла ядовитая.

Глава 18

Исправив в рукописи в сотый раз неточности, Саша выдохнула и отправилась на прогулку. Сегодня Паола посоветовала Саше один из любимых маршрутов, набросав его на бумажной салфетке, случайно оказавшейся на столе, – стол сервировали исключительно тканевыми салфетками.

Сначала Саша покаталась на фуникулере Zecca-Righi. Вагончик катился вверх по рельсам, сначала в тесном, невозможно узком для клаустрофобов туннеле, потом на открытом воздухе, минуя живописные огороды и сады. Вниз, по совету Паолы, Саша спускалась пешком. На середине дороги она наткнулась на живописный спуск – salita San Bartolomeo del Carmine.

Солнце окрашивало изрядно поцарапанную стену в сочный терракотовый цвет. Пара шагов – и в низкой арке показалась белая церквушка, как оказалось, 1300 года. Слева между двумя каменными домами зажат дворик с милыми крылечками, еле заметными из-за кроны оливкового дерева, справа – новый спуск с изогнутой аркой фонаря. Сверху разноцветные крыши домов, над ними клубятся облака. Ниже дорога, потом школа и опять лабиринт, в конце – здание, «сшитое» из разных кусочков. Кусочек темно-розовый, кусочек серый, сверху зубцы средневекового узора, ставни зеленые, а выше бледные. Склеенная вразнобой аппликация.

На стене изображение Мадонны в голубом, похожем на скворечник домике. Улица вьется между горшками и выкрашенными в желтый стенами. Крохотный туннель превращается в живописный двор, название которого – площадь, пьяцца. Отколотый барельеф, лимоны на фоне оранжевой стены, ромб изгороди, припав к которому можно увидеть виллу апельсинового цвета, из окна выглядывает кошачья серая морда, а вдалеке, над домом, угадываются размытые акварельные контуры гор.

Живописное и беспорядочное наслоение текстур и цвета. Игра в увлекательные вертикальные прятки. Прячешься не ты, прячется она, Генуя, показывая то краешек цветастой шали, то носок чулка, то край платья, и снова убегает, увлекая за собой. Продолжает резвиться и играть, заманивает в улочки, вико, с аппетитными названиями: Шоколадная, Клубничная, Сахарная (vico di Cioccolate, vico delle Fragole, vico dello Zucchero).

Узкие лабиринты упирались в неказистую пьяцца, куда выползли погреться на солнышке дети и мамы. Детвора рассекала площадь на самокатах, мамаши пытались вдоволь наговориться. Саша села в кафе и взяла блокнот. Свободно лились слова, мягко оседали на бумагу, сами складывались в предложения, и Саша улыбалась этой новой легкости и непринужденности.

Вернувшись домой, она услышала в гостиной голоса.

– Александра, это ты? Заходи, пожалуйста, как ты вовремя, – позвала ее Паола.

Саша зашла в гостиную и оторопела. Напротив Паолы и Эдуардо вальяжно расселась в кресле Алла.

– Аморе, заходи, сегодня у нас гости, извини, не предупредила тебя, – сказала Паола.

– Как дела, дорогая? – Алла помахала рукой.

Саша наморщила нос и чихнула, от Аллы пахло чем-то сырым и раздражающим ее слизистую оболочку носа.

– Вы знакомы?

– Что-то вроде, – буркнула Саша и попытался улыбнуться, но получился напряженный оскал.

Комната, обычно светлая, залитая солнцем, казалась Саше темной и душной. Море, утром искрившееся в лучах солнца, лежало серо и уныло, как половая тряпка.

– Присаживайся, дорогая, Магда принесет сейчас оладьи из трески, – Паола указала Саше на диван напротив, – представляешь, Алла хочет снять фильм о моей жизни.

– Интересно, – сказала Саша, выпрямив спину.

– Да, – всплеснула руками Паола, – но еще интересней, что вы знакомы, какое удивительное совпадение, – вы работали вместе, это как-то связано с творчеством?

– Да… – потупила глаза Саша… – связано, еще как.

– Вы тоже пишете? – спросила Паола, обращаясь к Алле.

– Почему тоже, – вскинула брови Алла, – ах да… Ты не сказала Паоле? – обернулась Алла к Саше.

Саша покрылась густым румянцем…

– Не сказала что? – прищурился Эдуардо.

В этот момент белая кошка с грустными глазами, всё это время находившаяся на книжной полке, мягко спрыгнула на спинку дивана и села рядом с Аллиной головой.

Алла вскочила:

– Ой, простите, я боюсь котов.

Паола встала и взяла Матильду на руки:

– Иди ко мне, малышка.

Она опустила кошку на бархатную подушку в углу, но та вильнула хвостом и вышла из комнаты.

Магда принесла овощную запеканку и поставила блюдо посередине стола.

– Угощайтесь, – улыбнулась она.

Все уселись за стол. Сегодня Магда постелила розовую льняную скатерть и поставила такой же розовый, в тон скатерти, сервиз из тонкого фарфора.

Алла взяла тарелку и перевернула ее, уткнувшись в надпись на дне.

– О, это же Villeroy&Boch, восемнадцатый век, ничего себе!

Паола положила на колени салфетку:

– Вы любите посуду?

– Да, обожаю. Как и вашу лигурийскую кухню, – промурлыкала Алла.

Саша ковырнула вилкой оладьи. Обычно вкусная, еда Магды сегодня казалась Саше пресной и безжизненной.

– Мама, – откашлялся Эдуардо, – я думаю, надо, чтобы Алла и Саша поработали вместе над книгой, чтобы было легче снимать фильм.

– Я видела ваш фильм про Модильяни, он прекрасен. Вы сами написали сценарий? – спросила Паола.

– Да, идея моя и большая часть сценария тоже, – не моргнув отчеканила Алла.

Саша закашлялась.

– Что это вы все раскашлялись сегодня? – Паола внимательно посмотрела на Сашу.

– Так вот, – продолжил Эдуардо, отпив глоток воды, – я попросил Сашу дать Алле рукопись. Пусть бы она ее доработала в кинематографическом стиле.

– Мне кажется, что у Саши выходит очень неплохо, и потом, рукопись завершена, Саша отдаст мне ее на днях. Скоро мой юбилей, надо ли смешивать выход книги к юбилею и фильм? – мягко возразила Паола. – Кстати, вы надолго? – повернулась она к Алле.

– Планирую еще месяц.

– Завтра мы идем на парусной лодке в Портофино, там будет аперитив на закате, почему бы вам не присоединиться и не прочувствовать настоящий дух Лигурии? – предложила Паола.

Если бы они играли сейчас в ассоциации и угадывали, с каким животным ассоциируется каждый из них, то правильным ответом для описания Саши был бы «морской еж». Именно так она себя чувствовала. Очень колючий морской еж. И ей хотелось укатиться отсюда как можно скорей.

– Какая великолепная идея! – подняла бокал Алла.

– Саша, тебе быть обязательно, – сказала Паола, – морская стихия – это то, что дает мне море энергии, и тебе, моему биографу, стоит это прочувствовать.

* * *

– Нет, ну представляешь. Алла! Опять! Здесь! – Саша говорила быстро, время от времени задыхаясь, судорожно глотая воздух. – Оказывается, она была в Каннах, сказала Оле, ну это наша общая одноклассница, что хочет заехать в Лигурию, Оля посоветовала ей отель свекрови, ну и заодно рассказала, что я тоже здесь.

– Оля знает ту вашу историю с фильмом?

– Еще не хватало… Самое ужасное, – не унималась Саша, – что Алла хочет делать фильм