Шрифт:
Закладка:
Когда музыка завершилась, Паола подошла и начала аплодировать.
– Bravissima! Ты была великолепна!
Габриэле подошел к Саше и поцеловал ей руку:
– Ты правда танцевала впервые?
Сердце билось еще чаще, она не могла поверить, что станцевала сальсу у всех на виду, и самое главное – что ей удалось получить удовольствие от каждой секунды.
Третий рецепт гедониста:
взять пару уроков сальсы.
Глава 15
Всё чаще к Саше приходило то забытое состояние, когда готов писать часы подряд. Текст лился, словно кто-то нашептывал фразы. В такие моменты в кончиках пальцев появлялся легкий зуд, который проходил, когда она дотрагивалась до клавиш компьютера. Пальцы бегали по клавишам, а на уровне сердца распускалась любовь… Та же любовь, что жила в ней, когда она думала о бабушке. К этому чувству примешивалось ощущение правильности мира, ощущение того, что ты в этом мире на правильном месте. Раиса Марковна в такие моменты молчала, поэтому Саше только и оставалось, что быстро, быстро, пока она молчит, записывать и строчить.
Надо было устать, почувствовать, что ты хорошо потрудился, но не оставаться без сил. После обеда Паола настаивала на дневном сне, сама она обязательно дремала часик, потом вставала, пила кофе и приступала к остальным делам. День ее делился на «до» и «после» обеда, так же, как у Саши.
Этот ритм нравился Саше, она понимала, почему ей было так плохо в офисе. Она без передышки работала, не наполняла себя, а наоборот – опустошала.
В девять утра, одетая в блейзер цвета спелой оливки, Паола стояла у порога.
– Cara, я собралась к подруге в Камольи, сейчас за тобой заедет Эд, написал, что хочет свозить тебя в Пятиземелье. Я попросила его взять мне «Шакетра».
«Шакетра», «Пятиземелье», не слова, а имена персонажей из сказки. И всё же приятней всего звучало «хочет свозить». Раиса Марковна даже не заглянула, слишком громко Саша хлопала в ладоши.
На Эдуарде были черные кожаные брюки и кожаная куртка, в руках он держал каску. Такая одежда шла ему еще больше, чем обычный костюм.
Саша уселась на металлического, сверкавшего в лучах солнца коня, и они рванули, пробираясь между тенистых аллей, розовых фасадов и кованых изгородей. Саша держалась за талию Эдуардо робко, двумя пальцами, но на первом же резком повороте, боясь упасть, прижалась к нему сильней.
Каждый раз, когда мотоцикл делал поворот, Саша прижималась к Эдуардо ближе и на десятой петле ощущала себя единым с ним целым. В животе появилась знакомая теплая волна. Она становилась всё жарче. Обжигало не только живот, тепло спускалось ниже. Щеки Саши горели.
Эдуардо свернул с Аурелии, дорога взбегала на холмы, всё выше и выше, пока не привела к воротам. Им открыла пышная синьора в полосатом фартуке.
– Caro ma che piacere! Как хорошо, что ты заехал! Как поживает синьора Паола?
За Марией, хозяйкой, вышел Альберто, высокий и загорелый мужчина в широком джинсовом комбинезоне.
Усадьба Марии и Альберто находилась в заповеднике Пяти Земель, Чинкве Терре, прямо над деревенькой Монтероссо. Просторный каменный дом, а вокруг оливковая роща и земли в восемь гектаров.
Мария ушла хлопотать на кухне, Альберто провел Сашу и Эдуардо по владениям.
– Это всё отец, он всё здесь начал… но потом, когда он понял, что сил больше нет, мы с Марией переехали из города и занялись сельским туризмом, построили гостевую часть, рядом себе дом, стали туристов звать, сами обжились. Виноградники посадили, – он показал куда-то вверх.
Там, высоко на склонах, копошились люди, походившие больше на акробатов, чем на собиравших виноград фермеров.
Заметив любопытный взгляд Саши, Альберто пояснил:
– Это для «Шакетра», нашего лигурийского пассито.
– Хотите попробовать?
– Конечно, – улыбнулся Эдуардо, – за этим и приехали, мама попросила привезти ей бутылочку для вечерних раскладываний пасьянса.
– Ах, синьора Паола, ну конечно, конечно, как же, мы отложили для нее три бутылочки с позапрошлого урожая, а как новая партия подоспеет, пришлем вам новые, лично доставим. Останетесь на обед?
– Ты как? – Эдуардо посмотрел на Сашу, цвет его глаз стал пронзительно-зеленым, как трава, которую прямо сейчас они топтали на горных склонах.
– Не знаю, я хотела поработать, – пробормотала Саша.
– Да, мы остаемся, – Эдуардо нежно похлопал Сашу по плечу.
К ним вышла Мария, она несла огромную рыбину.
– Вот, смотрите, какого леща поймал Альберто, запеку его с овощами, и анчоусами вас угощу, у нас в Монтероссо они самые вкусные. Вот сейчас прямо и дам попробовать. Вы садитесь пока, – и она указала на два плетеных кресла в тени оливковых деревьев.
Альберто поставил перед ними столик с тарелкой маринованных анчоусов и два бокала белого вина.
– Это тоже наше белое Vermentino, а «Шакетра» хорошо после еды, оно десертное.
Альберто сел рядом и рассказал, как уходит в море по ночам на своей лигурийской лодке гоццо, как надо готовить атлантического леща и почему анчоусы в Монтероссо самые вкусные. Рассказал, что «Шакетра» выдерживают минимум полтора года, а после пяти лет вино получает статут Reserva. Лигурийское пассито не продается в магазинах, его делают в ограниченных количествах.
– Климат у нас особый, что тут скажешь.
На первое Сашу и Эдуардо угощали пастой с моллюсками и лазаньей с песто.
– Раз уж вы здесь, попробуйте мое песто, Альберто говорит, что такого, как у меня, во всей Лигурии не сыскать.
То же самое говорила Паола про песто Магды.
После пасты и лазаньи Альберто принес запеченную с овощами рыбу. Крупный, практически без костей, атлантический лещ был вкусен и нежен.
Саша ела медленно, рыба после двух порций первого в нее не лезла. В какой-то момент она отложила вилку и опустила руку под стол, чтобы расстегнуть пуговицу на брюках.
– Тебе необязательно доедать всё до конца, можешь