собой за доминирующее положение в социальной иерархии – и теперь ключевым фактором возвышения была ненависть к англичанам. Следовательно, любой, с кем британцы пытались договориться, сразу же превращался в того, с кем нельзя вести переговоры.

Наконец Акбар выдвинул Макнатену ряд требований. «Вазир» согласился гарантировать безопасность английской общины, если британцы выплатят ему солидную субсидию, сделают его монархом и уберутся из Афганистана к лету. Акбар-хан обещал то, чего заведомо не мог выполнить: он принадлежал к роду Дуррани, а дороги между Афганистаном и Британской Индией контролировали гильзаи – давние дурранийские соперники. Они не подчинялись сыну Дост Мухаммеда – равно как и десятки других племен, разбросанных по всей стране. Макнатен наверняка знал об этом, но он был благодарен «вазиру» за любое – даже самое фантастическое – обещание. Фаранги ухватились за соломинку и условились о встрече с афганскими вождями за два дня до Рождества, дабы обсудить детали.

За несколько недель до встречи британцы совершили две ошибки. Во-первых, Макнатен написал генералу Уильяму Нотту (командиру кандагарского гарнизона) и попросил его перебросить солдат в Кабул, чтобы подавить бунт. Каким-то образом письмо попало в руки афганцев. Во-вторых, Джон Конолли (зять Макнатена) подготовил тайную депешу для генерал-губернатора Индии, в которой предложил назначить награду в 10 тыс. рупий за голову каждого лидера повстанцев. Документ был отправлен в Калькутту – и тоже перехвачен неприятелем. Депеша вызвала среди афганцев интересную реакцию: на англичан больше всего разозлились не предводители из списка, а те, чьи имена там не упоминались. Они впали в ярость, поскольку отсутствие в перечне свидетельствовало об их незначительности и безобидности. Акбар-хан тем временем вел двойную игру и активно подливал масла в огонь. В частности, «вазир» озвучил условия своего соглашения с британцами на собрании племенных вождей – подчеркнув, что подлые фаранги хотели его купить, но он не поддался. Эта сенсационная новость наделала немало шума – и остальные афганские лидеры, не желая отставать от Акбара, тоже сказали, что англичане сулили им деньги, славу и корону.

23 декабря 1841 г. британские чиновники встретилась с афганскими вождями в чистом поле возле Кабула – там, где негде было устроить засаду. Учитывая атмосферу взаимного недоверия и враждебности, неудивительно, что начался конфликт. Переговоры были сорваны, словесная перепалка переросла в драку. Кто-то – вероятно, Акбар-хан – убил Макнатена. Позже городская чернь, наводнившая поле, оторвала трупу голову и выставила ее на шесте в центре столицы.

Теперь оба главных британских сановника – Бернс и Макнатен – были мертвы, и генерал-майор Элфинстоун остался в одиночестве. Ужасная трагедия сбила старика с толку. Кабул заполонили разбойники и мятежники – их бесформенная злобная масса текла по городским улицам, руша и грабя все на своем пути. Горстка английских руководителей укрылась в военном городке и лихорадочно обдумывала дальнейшие действия. Можно было прорваться в Кабул и спрятаться в крепости Бала-Хиссар – но никто не знал, откроют ли им ворота. Британская марионетка Шуджа-шах вышел из повиновения и превратился в пламенного афганского патриота, ненавидящего англичан.

Поразмыслив, фаранги выбрали безумный «план Б». Они решили покинуть страну через горы Гиндукуша и дойти до Джелалабада, где располагался британский гарнизон. 6 января 1842 г. из столицы выдвинулась длинная колонна из 4500 военных и 12 тыс. гражданских лиц – в том числе женщин и детей.[533] Это были все британцы Кабула. Им предстояло преодолеть 140 км по опасной дороге, петляющей в заснеженных ущельях и перевалах, – настолько узких, что один из них называют Шелковым, ибо кажется, что расстояние между крутыми скалами не превышает толщину шелковой нити. Вопреки договоренностям, Акбар-хан не предоставил беглецам ни охрану, ни провиант, ни дрова. По некоторым свидетельствам, он обманывал европейцев, давая им лживые обещания – и одновременно приказывая своим людям истреблять чужаков.

Многие участники похода замерзли в пути, но большинство изрубили на куски афганцы, которые преследовали беззащитных, изможденных людей. Они сбрасывали на англичан камни, отстреливали и резали их под покровом темноты, когда фаранги останавливались на ночевку и засыпали. Эхо выстрелов отражалось от гор, создавая впечатление, что враг везде.

В плен попало лишь 115 человек: капитан Джеймс Саутер, леди Флоренция Сейл, леди Александрина Стерт, пастор Глейг, сам генерал-майор Уильям Элфинстоун… Часть невольников погибла, уцелевших через год выкупило правительство. Элфинстоун не дожил до освобождения – он скончался спустя несколько месяцев. Тело отправили в Джелалабад в сопровождении «верного» афганского денщика, но на процессию напали его соплеменники и унесли труп с собой.

Эти события упоминаются в историко-приключенческом романе «Флэшмен» Джорджа Макдональда Фрейзера (1925–2008). Гарри Пэджет Флэшмен – литературный персонаж, выдуманный Фрейзером, – авантюрист и отставной офицер британской армии, который вспоминает о своих похождениях. Вот что он рассказывет об исходе британцев из Кабула – вернее, об одной его участнице, леди Флоренции Сейл:

«Переиначив знаменитое суждение Рэйли о Генрихе VIII, можно выразиться так: “Если бы все образы и изображения мэм-сагиб[534] Британской Индии были утрачены для мира, их можно было бы восстановить с портрета леди Сэйл”. Урожденная Флоренция Винч, она в двадцать один вышла замуж за бравого капитана Роберта Сэйла, от которого родила двенадцать детей. Одна из ее дочерей, миссис Александрина Стерт, разделила с матерью ужасы отступления из Кабула. Леди Сэйл было тогда пятьдесят четыре, но даже будучи дважды ранена, в одежде, пробитой пулями джезайлей,[535] она без устали заботилась о больных и раненых, а также о женщинах и детях, принимавших участие в том ужасном переходе через заснеженные афганские перевалы.

Во время похода, а также в последовавшие месяцы страданий в плену у афганцев, леди Сэйл вела дневник, ставший классическим источником о кабульской катастрофе, в ходе которой из 14 000 человек уцелела лишь горстка. Этот дневник – одна из величайших военных хроник, а также удивительные личностные мемуары, в которых сражения, резня, землетрясение, трудности, спасение и подробности повседневной жизни запечатлены острым и зачастую язвительным пером. Вот ее реакция на эпизод, когда солдаты отказались брать ружья и идти в авангард: “Лучше дайте одно мне, и я поведу отряд”. Другое характерное наблюдение: “К счастью, мне в руку попала всего одна пуля”. А вот запись от 24 июля в плену: “В два часа пополудни миссис Стерт подарила мне внучку – еще одна пленница”. Во время похода у нее на глазах умер в снегу ее зять, капитан Стерт. За проявленное во время похода мужество ее вознаградили ежегодной пенсией в 500 фунтов от королевы Виктории, а когда она скончалась на шестьдесят шестом году жизни, на надгробии высекли весьма подходящую эпитафию: “Здесь покоится та часть леди Сэйл, которая смогла умереть”».

До Джелалабада добрался только один британец – хирург Уильям Брайдон. Миновав ворота форта, он без сил упал с лошади. Часть кожи на его голове была срезана, а лицо – покрыто запекшейся кровью. Подбежавший майор начал трясти Брайдона, спрашивая:

– Где армия? Где наша армия?

Брайдон открыл глаза и прошептал:

– Я – армия.

Возле джелалабадского форта были разведены огромные костры. Полковые музыканты трубили каждый час, подавая сигналы тем, кто мог уцелеть. Но никто больше не пришел.

Понадеявшись на честность афганцев, Элфинстоун совершил роковую ошибку и заплатил за нее собственной жизнью. Впрочем, многие офицеры ослушались генерал-майора и категорически отказались присоединиться к колонне, отступающей из Кабула. Они не собирались без боя сдавать страну, где проливали кровь. Гарнизоны в Джелалабаде, Кандагаре, Чарикаре и Келат-и-Гильзае успешно отражали атаки. Газни тоже держался долго – пока тамошний командир, полковник Палмер, не поверил, что афганцы пропустят его в Пешавар. 6 марта 1842 г. он сдал крепость – и пуштуны уничтожили весь гарнизон, за исключением Палмера и нескольких офицеров, взятых в плен.

Почти все британцы, которые доверились афганцам, погибли. Позже Оскар Уайльд посвятил своим соотечественникам, павшим в колониальных войнах, стихотворение «Ave Imperatrix», – и не забыл про жертв трагедии 1842 г.:

                        Однако в мире нет спокойней

                        Вождей афганских, чьи сердца

                        И чьи мечи готовы к бойне

                        Едва завидевши гонца, –

                        Он