доподлинно, то сами не расскажут, а значит — неизбежно — придётся эту информацию добывать. Пробыв с несколько минут в состоянии лёгкого ступора, чередующегося со сбивчивыми размышлениями, искатель положил в рюкзак информационные откровения старика, перепроверил остальное содержимое, вскинул его на плечи и быстрым шагом вышел на лоджию.

Прохладный вечерний воздух вселял и тревогу, и предчувствие возможных побед, и неизвестное, которое не только таит в себе страшные тайны, но и часть ответов на накопившиеся за последнее время вопросы. Рваный неправильный четырёхугольник разбитого окна словно вовлекал в новый этап борьбы с непознанным злом.

Боец неразмашистыми, но резкими движениями кулака отбил осколки еле висевших остатков стёкол и вылез за пределы лоджии, встав пятками на небольшую выемку, а рукой крепко ухватившись за стенку лоджии. Особой высоты не ощущалось — всему виной густые сумерки. До дерева, распростёршегося неподалёку, было несколько метров, и если прыгнуть посильнее, то могло получиться ухватиться за толстый сук. Но из такого положения прыгать крайне неудобно. Боец снова залез в квартиру, из комнаты пододвинул на лоджию журнальный столик, установил его так, чтобы он находился максимально близко к месту прыжка, открыл и зафиксировал дверь и углубился в дальний конец комнаты — туда, где находился шкаф, под которым он не так давно обнаружил подобие прослушки.

Собравшись с духом, он разбежался. Несколько метров комнаты закончились моментально. Важно было с нужной силой и в нужном месте приземлиться после прыжка на столик — желательно так, чтобы он не откатился. Это могло повлечь серьёзные последствия. И хотя третий этаж давал шансы на выживание после падения, всё равно рисковать лишний раз не хотелось.

Выбранный размах шага был рассчитан идеально: заскочив на столик правой ногой, искатель моментально переставил левую ногу на стенку лоджии, максимально устойчиво заняв позу, которая тут же перетекла в прыжок. Одно мгновение — и руки намертво вцепились в сук.

Переведя взгляд вниз, искатель попытался обнаружить, есть ли какие-то препятствия на земле. Но из-за темноты ничего нормально видно не было. Перехватываясь руками по ветке, боец добрался до ствола, крепко обхватил его руками и потихоньку сполз к земле. У самой земли он ещё раз глянул вниз и, не обнаружив ничего подозрительного, спрыгнул наземь.

Он и сам с трудом мог себе объяснить, почему он предпочёл выпрыгнуть в окно, а не выйти через дверь. Наверное, в глубине души он рассчитывал на то, что бестиар не ушёл далеко, и сейчас свершится битва, которой он точно не хотел избежать. Но вокруг было тихо и темно. Редкие уличные фонари не столько освещали территорию вокруг, сколько немного слепили глаза, затрудняя визуальное восприятие и без того мало знакомой территории. Именно поэтому искатель предпочитал сейчас двигаться по тёмным участкам, не глядя на фонари, чтобы глаза хоть как-то привыкали к темноте, в которой всё равно приходилось ориентироваться как главном спутнике поиска истины.

Первым делом, убедившись, что сейчас пока ситуация, в целом, мирная, боец добрался до угла дома, присел на землю и снял рюкзак, чтобы проверить целостность носителей информации, обнаруженных у старика в квартире. Всё в порядке — только диск с крепления слетел — было слышно, как он болтается в коробке. Вероятно, это произошло от сильных прыжков. Искатель открыл коробочку с компакт-диском: часть коробочки отошла от креплений. Чтобы аккуратно всё вернуть в нормальный вид, искатель сначала снял отошедшую от крепления часть, чтобы разобраться, как именно её надо собрать обратно. Из-под вставки вывалилась какая-то бумажка — на ней были ручкой нарисованы прямоугольники и линии, а по краям виднелись надписи, сделанные мелким почерком.

Глава 5. В коридорах сгущающейся тьмы. Часть 1-3

Часть рисунка делалась как будто наспех — по крайней мере, так казалось в густом сумраке непредсказуемой ночи. Несколько условных обозначений казались знакомыми — искатель предполагал, что уже сталкивался с ними, когда рассматривал наскоро сделанный рисунок информатора. Несколько прямоугольников, разбросанных по листу, явно напоминали «родной» 44-й дом уже известного «Перекрёстка аллей», узнаваемым казался и дом № 23, куда довелось не без риска для здоровья и конспирации сходить за так и не пригодившимся спреем.

А вот поодаль — с противоположной стороны листа — как на отшибе значилась фигура более близкая к квадрату. Этот квадрат выглядел чуть ли не крупнее обозначаемых, предположительно, домов. Рядом с ним искатель разглядел подпись: «штаб». Для этого ему пришлось поднести листок со схемой очень близко к лицу. Приглядевшись, он рассмотрел и узкую полоску из двух линий, явно начерченных от руки, ведущую от «Перекрёстка аллей» к штабу. Скорее всего, это была улица, по которой к этому штабу предполагалось идти.

Названия улицы, кстати, бойцу так и не удалось разглядеть. Не исключено, что его в принципе не значилось на этой схеме. «Ну что ж, надежда остаётся на то, что здесь не так и много улиц, по которым из этого района я выйду на штаб. Визуально сориентироваться, уверен, получится», — подумал искатель и стал соизмерять изображённое на рисунке с тем, что его окружало.

Обогнув угол дома и оказавшись у торца, где он выходил из подвала, освобождаясь из заточенья, боец понял, что прямо перед ним расположена черта, за которой и заканчиваются его довольно скудные познания о том городе, в котором он сейчас находился.

Сердце искателя, жаждавшего иррациональной мести и борьбы всё сильнее наполнялось желанием рвануть в неизвестность, пусть и не столь далёкую. А ум отчётливо понимал, что это, скорее всего, даже наиболее разумное решение, поскольку главный враг сейчас — это промедление, если не считать людей в чёрной форме, бестиаров и, возможно, других адских выкормышей.

Время шло, и каждым днём, каждым часом и мгновением приближало сужение ареола неизвестности вокруг искателя. Всё отчётливее он ощущал скорую неизбежность собственного раскрытия злыми силами в этом мире, и тем охотнее устремился в тёмный, мрачноватый и пока неизведанный мир безумно медленно познаваемого им города, да и вообще мира.

Метрах в полутораста от того места, где он стоял, повернув голову немного влево, он увидел ту улицу, которая, вероятно, изображена на схеме старика-информатора. Тускло и редко горевшие фонари — через два-три, а то и четыре столба, освещали поворот с той дороги, которая шла параллельно дому № 44. Серый, постепенно переходящий в чёрный, под цвет ночи, асфальт пропадал во тьме. Похоже, на той улице, которая вела в штаб, освещение было крайне скудным, либо отсутствовало полностью.

Искатель перешёл дорогу и нырнул в закупорившуюся от любого человеческого взгляда улицу будто в арку,