— Одного я тебя туда не отпущу! Не возьмешь — сам доберусь туда, без твоей помощи.

— Ладно — нехотя сдаюсь я — А насчет храма мысль хорошая, я ведь дал клятву Айрану. Но тогда нам придется все трофейное оружие в Минэй с собой тащить?

— Зачем? Давай Эверса в охотничий замок отправим. И Брана с небольшим обозом. Пусть они к твоему прибытию его подготовят, там сейчас наверняка царит запустение.

Молодчина Лукас! Сам я почему-то не догадался о таком простом решении. А ведь у меня в Замке тоже трофеи есть — оружие Альбрехта, Ульриха и Дитриха. Мне оно ни к чему, да и не те это люди, чтобы их оружие в семейной сокровищнице хранить — не заслужили они такого почета! Так что пусть их клинки послужат благому делу и пойдут на подношение Айрану.

Маг времени не теряет, быстро собирает свой «тревожный» саквояж и еще целую кучу всякой магической всячины, которой он здесь успел обрасти. Одежды у него гораздо меньше. Я же извлекаю из тайника всю нашу наличку, доставшуюся от разных бандитов, затем кожаный мешок с гранатами, аккуратно завернутыми в промасленную бумагу — наверняка пригодятся нам на войне. Мастерскую свою Лукас тщательно закрывает, навесив на нее кучу охранок, хотя ничего особо ценного там уже и не осталось. Оглядевшись еще раз, мы с Учителем подхватываем наши баулы и выходим во двор.

— Харт — торжественно обращаюсь я к командиру наемников — хочу познакомить вас со своим лучшим другом Лукасом. Он третий человек после княгини Софии и Конрада Креймера, кто имеет беспрепятственный доступ в мои покои в любое время суток. Обо всех остальных вы должны сначала доложить.

— И о графе Тиссене?

— А о нем особенно. У меня пока нет оснований доверять дяде, но время покажет — может, я и не прав. И еще вы должны забыть, что мы сегодня приезжали сюда, про этот дом никто не знает. Лукаса мы с вами случайно встретили в городе — я с ним якобы знаком еще с Микении.

— Господин Лукас будет жить в Замке?

— Да. Для всех любопытных знакомство у нас с ним шапочное, поэтому служить он будет простым библиотекарем. Иногда в поездках выполнять обязанности моего секретаря. На самом деле господин Лукас сильный маг и мой учитель. Но этого знать не должен никто, включая и нашего придворного мага Фридуса — ему у меня тоже веры нет.

— Считайте, князь, что мы уже забыли, и о доме, и о встрече с господином Лукасом!

Наш отряд уже собирается садиться на лошадей, как в калитку влетает запыхавшийся и радостно улыбающийся Эверс.

— Ваше Сиятельство! — весело приветствует он меня — Слышал, вас можно поздравить?!

Быстро же сориентировался паршивец…

— Думаешь, есть с чем? — осаживаю я этого прохвоста и киваю на него Харту.

— Это у нас Эверс. Маг Земли, бывший дезертир, бывший мародер, и очень подозрительная личность, склонная к правонарушениям. Кисть руки ему отрубил я. За дело. И хотя Эверс находится у меня под сильнейшей клятвой, удерживающей его от разных глупостей, доверия к нему пока никакого, он на испытательном сроке. Живет здесь, работает с землей. В Замке и в Минэе ему появляться запрещено, не заслужил пока.

— Исчерпывающая характеристика… — понятливо усмехается Лем.

— Эверс — разворачиваюсь к скисшему магу, который видимо надеялся перебраться в Минэй — эти суровые парни моя личная охрана, они бывшие наемники и совершенно не склонны к доброте и всепрощению. Будешь чудить, они быстро научат тебя хорошим манерам. Все понял?

Дождавшись его расстроенного кивка, продолжаю.

— Через два дня вы с Браном должны быть в охотничьем замке у водопада. Мы с парнями там заночуем по дороге в военный лагерь. Распорядись захватить с собой еды человек на двадцать, и наведите там порядок к нашему приезду. Задание лично для тебя — перевезти туда все трофейное оружие. Понял?

— Понял… — кисло вздыхает Эверс.

— Выполняй! До встречи в охотничьем замке.

Харт покосился на меня с нескрываемым уважением и дал подчиненным команду трогаться.

— Молодец, Йен, так с ним и надо — тихо похвалил меня Лукас — а то он уже начал хвост поднимать и на деревенских покрикивать.

— Ничего, и не таких обламывали…

Всю дорогу до Минэя я рассказываю другу про похороны Тиссенов, про свою коронацию и поединок с Дитрихом, про финансовые проблемы и предательство барона Кродена. Так что когда мы подъезжаем к столице, Лукас уже более или менее в курсе всех моих дел.

Первоочередной задачей он считает уничтожение запрещенных книг, потому что не знаешь чего от них ждать. Где гарантия, что на них нет метки, и по ее следам в Минэй не заявится какая-нибудь нежить? Замок у нас хорошо теперь защищен, а столица? А прогород? Замучаешься потом эту дрянь по подвалам отлавливать. Да, и сама по себе темная книга может быть очень опасной — зачастую она незаметно вытягивает жизненные силы из окружающих, подпитывая свою Тьму. Так что ну, нафиг…

— Может, заедем сразу на постоялый двор за вещами? — предлагает Лукас.

— Заедем. Надо расплатиться с хозяином и освободить комнаты.

А еще забрать вещи Олафа — добавляю я про себя. Не хочу, чтобы к ним прикасались чужие руки. Буду хранить их у себя. А его оружие… оружие я раздам парням Харта. Они точно его оценят.

* * *

Аполлинариус с удобством расположился в ложе, махнул белым платком. Потом им же вытер пот с морщинистого лба. Летнее солнце по-прежнему жарило, поэтому служки натянули над балконом шелковый полог.

Трибуны зашумели, маги — в основном ученики и подмастерья изо всех четырех орденов — повскакав на ноги, начали плести заклинания магического ока.

На арену два пожилых мастера из ордена Земли вывели Темного Лорда. Выглядел он плохо. Порванный плащ, ожоги на лице. На голове отсутствовала половина скальпа.

— Напомни мне, где его взяли? — понтифик повернулся к Альтусу, хрустнул пальцами.

— Возле фесского города Либава — магистр Ордена Огня поклонился к Аполлинариусу — Два лорда со стаей гончих отступали после рейда, но заблудились, попали в засаду. Один бился до конца, положил двух наших подмастерьев. Но его удалось подстрелить из арбалета с зачарованным наконечником. А этот — Альтус кивнул в сторону темного на арене — Сразу, как пошла «жара» — сдался. Его мои огненные подлечили немного, заковали в магические браслеты и отправили на Остров.

— Не радуйся! И не думай, что ты прощен, магистр — понтифик нахмурился — История с этим тиссенским