–У меня суставы на холоду как стеклянные,– ответил Хивел,– и, боюсь, для герра доктора фон Байерна снежный блеск будет невыносим.

–Как скажете. Трактирщик, вы распорядитесь приготовить нам лошадей?

–Сей же миг. Надеюсь, вы его найдете.

–Если он ушел пешком по снегу, как его можно не найти?– сказал Хивел.

Хивел иГрегор сидели в гостиничной комнате Хивела. Занавески были плотно задернуты, на столе стоял графин с бренди.

–Чем вы кормились вчера ночью?– спросил Хивел напрямик.

–На кухне держат кроликов. Я взял двух.

–Куда вы дели тушки?

–Закопал в снегу. Могу найти место, если…

–Мне это не нужно, да и остальных не порадует. Вы уверены, что это были кролики?

–Да,– горько отвечал Грегор.– Я умылся, вылил кровавую воду в отхожее место, спустился к завтраку… Как видите, доброта для вампиров смертельна, она лишает нас бдительности.– И чуть мягче добавил:– Для чего вы солгали, чтобы меня выгородить?

–Поскольку вы мне нужны,– спокойно ответил Хивел,– и желательно непокалеченным. У нашего предприятия и без того не хватает одного глаза.

Грегор отпил бренди, тронул висок.

–Что ж, полагаю, теперь я с вами.

Хивел сказал:

–Кровь в отхожее место, хм. А если бы кто-нибудь туда заглянул, вы всегда могли бы заявить, что у вас геморрой.

Грегор хохотнул.

–Хорошо ли вы умеете вскрывать замки?– спросил Хивел.

–Скажите по чести – откуда вы это знаете?

–Оружейники обычно разбираются в замках. Можете отпереть гостиничную дверь?

Грегор глянул на замок.

–Думаю, да.

–Тогда идемте искать убийцу.

* * *

В комнате Клаудио Фальконе было очень холодно. Запахи свечного воска, лампового масла, дерева и постельного белья вытеснил тяжелый дух смерти. Привязанные к кроватным столбикам запястья гонца торчали из-под простыни, пальцы скрючились и застыли.

Грегор поднял простыню и уставился на то, что под ней.

Хивел сказал:

–Ой. Вы же его не видели.

–Не видел,– ответил Грегор.– Теперь понимаю. Это был вампир…

–Нет. Это имитация, безупречная во всем…

–Я видел то, чего вы не видели,– сказал Грегор.

–…кроме одного.– Хивел взялся за оконную раму и закрыл ее.– Никто не выбрался этим способом. Снег внизу не тронут, да и для того, чтобы это проделать, нужно быть цирковым лилипутом-акробатом… или летучей мышью.

–Вы же не верите в эти выдумки про оборотней!– воскликнул Грегор.– Или я превратился в дым и просочился под дверью?

–Не верю. И убийца тоже не верил. Посмотрите, с какой жуткой тщательностью все сделано: веревки, перо, чаша. Он имитирует настоящего гваэдура – не воображаемого со змеиным зубом и умением гипнотизировать жертву,– а потом открывает окно. Почему?

–Не знаю. Почему его убили?

–Это мы, возможно, выясним. Начинайте искать сумку гонца. Она должна быть кожаная, размером со среднюю книгу.

Грегор вновь накрыл тело. Во время поисков он сказал:

–Может, здесь прибегли к магии? Итальянский колдун…

–Такой же волшебник, как и вы. И ни одного настоящего на двадцать миль вокруг нет.

–Допустим, он маскирует фокусами настоящие способности.

–Можете ли вы обернуться летучей мышью? Колдуны много чего не могут, в том числе спрятать свое дарование.

Сумку они не нашли. Хивел заметил, что между прикроватной тумбой и стеной есть небольшой зазор. Он аккуратно – чтобы не сместились чаша и нож – отодвинул тумбу. Что-то с легким звоном упало на пол.

–Was ist’s?[37]

–Кольцо,– сказал Хивел.– Застряло между столом и стеной. Интересно…

Он попытался надеть кольцо на палец Фальконе, но руки покойника уже окоченели.

Грегор глянул на эмалевый узор.

–Я знаю этот герб. Шесть красных шаров… Медичи.– Он поднял взгляд.– Антонио делла Роббиа, из банка Медичи.

Хивел потер глазницу стеклянного глаза.

–Да, Медичи. Вы ехали с банкиром из Швейцарии, герр доктор. О чем вы разговаривали?

–Мы не разговаривали… он все время молчал. А уменя усиливался голод.

Хивел кивнул.

–Но это знак Медичи, я его знаю.

Хивел сказал:

–Я тоже его знаю, как, думаю, любой образованный человек к западу от Города. И поскольку знак этот говорит громовым голосом, кто оставил бы его на месте убийства?

–Есть еще вопрос окна,– напомнил Грегор.

–Да, окно. Возможно, убийца разом тщателен и небрежен. Мы все совершаем ошибки.– Хивел покатал кольцо в ладони.– Однако некоторые виды тщательности и небрежности просто не сочетаются.– Он вздохнул.– Идемте вниз. Остальные скоро вернутся.

–Там ничего нет.– Димитрий в костюме для верховой езды сел перед камином и вытянул ноги в сапогах.– Сильно пересеченная местность, заваленная снегом. И думаю, скоро опять посыплет снег.

–А что насчет ущелья, на которое вы указали?– спросила Катарина.– Не мог он спуститься туда?

–Это бы стоило ему жизни. Если только… видели когда-нибудь северные снегоступы, лыжи? Узкие длинные деревяшки. Я знал варяга, который умел спускаться по заснеженным горным склонам быстрее бегущего оленя. Однако ущелье густо заросло лесом.

–И все же,– спросил Йохен Крониг с ноткой надежды,– не мог ли убийца спуститься в ущелье?

–Никаких следов на снегу нет,– ответил Димитрий,– так что утром он уйти не мог. А ночью, в темноте, в метель…

–Но, может, он там, мертвый,– настаивал Крониг.– И его найдут только весной?

–Скорее уж летом,– ответил Крониг.– А тогда это будет забота Византии.

–Давайте попробуем его откопать,– предложила Катарина.

Димитрий сказал:

–А может он по-прежнему прятаться здесь?

–Не хотелось бы ложиться спать с этой мыслью,– заметил делла Роббиа.

–Нет-нет,– торопливо ответил Крониг.– Мы всё обыскали. Слуги и кучера проверили дом. Даже оба доктора помогли.

–Вот как?– сказал делла Роббиа.– А как насчет тех мест, про которые говорил колдун? И кстати, где Томмази? Капитан Гектор, вы ведь вернулись вместе с ним?

–Нет.

–Шарль де ла Мезон,– сказал Хивел,– исчез, не оставив вещей, одни лишь неприятные воспоминания. Как будто он был бесплотным.