Хивел положил руку на запястье Димитрия и крепко его стиснул. Никто из стоящих на лестнице не сделал и шага вперед.

Делла Роббиа, по-прежнему держа руку Грегора заломленной, заставил того сесть в кресло. Затем он сорвал с фон Байерна темные очки и развернул его лицом к окну. Грегор задергался, попытался прикрыть глаза, заскулил, издавая хлюпающие звуки.

–Довольно,– сказал Хивел.

Делла Роббиа изумленно обернулся к нему. Удерживать фон Байерна была нелегко.

Трактирщик сказал:

–Горничная говорит, на его постели не спали.

–На моей тоже,– ответил Хивел, не сводя глаз с делла Роббиа.– Герр доктор фон Байерн в силу его заболевания и я в силу моего возраста мало нуждаемся во сне. Мы с ним всю ночь пили… вино.

–Это правда?– спросил делла Роббиа.

Хивел наградил его убийственным взглядом.

Делла Роббиа отпустил Грегора. Тот отвернулся от света и принялся шарить по столу в поисках очков. Они нашлись в миске со сливочным маслом. Он так и надел их, жирные, и, дрожа всем телом, вновь опустился на стул.

–Кто-нибудь еще не спал этой ночью в своей постели?– спросил Хивел Кронига.– Месье Шарль, например?

Они вновь поднялись по лестнице. Крониг своим ключом открыл пустую комнату.

–Вы уверены, что это номер Шарля?– спросил Хивел, нюхая воздух.

Очевидно было, что с последней уборки сюда никто не заходил. Крониг подтвердил, что номер тот самый, и отпер остальные свободные комнаты на этаже. Все были пусты и вних явно никто не ночевал.

–Как насчет колдуна?– спросил Димитрий.– Который в конюшне?

–Он следующий на очереди,– сказал Хивел,– потому что всю ночь провел с лошадьми.

Принесли плащи. Крониг, Хивел, Димитрий иАнтонио вышли на крыльцо.

–Погодите,– сказал Хивел.– Только гляньте.

–Проклятье,– выругался Димитрий.

Весь двор был засыпан свежим снегом – глубоким и нетронутым. Они дошли до конюшни. Из дома не вел ни один след.

Когда они вошли, Гвидо Томмази по прозвищу Ноттесиньор умывался водой из конской поилки.

–Доброе утро, милостивые господа. Трактирщик, насчет вчерашнего обеда… не бойся, завтраком я себя обеспечу сам.– Он проделал сложные пассы, хлопая залатанными синими рукавами.– Абракадабра… абракавитти… дит! Дит! Дит!

Меж пальцами у него появилось яйцо, затем второе и третье. Томмази протянул их Кронигу:

–Я хотел бы яичницу глазунью… и, если не поскупитесь, то с ломтиком ветчины…

Крониг ошалело уставился на него. Антонио делла Роббиа сказал:

–Колдун, поклянешься ли ты передо мной и этими господами, что вчера не влетел чародейским способом в окно гостиницы и не совершил убийство ради своих гнусных чернокнижных целей?

–Что?– выговорил Томмази. Из рукава у него выпало яйцо.

–Ночью здесь убили человека,– спокойно объяснил Хивел.– Все очень просто: если вы не умеете летать по воздуху, то неповинны в убийстве.

–Коли так,– сказал Томмази,– я летать не умею.– Он оглядел собравшихся.– И особенно не умею летать, если меня выбрасывают из высокого окна с целью проверить мое утверждение.

Димитрий резко рассмеялся. Антонио покосился на Хивела. Крониг покачал головой и двинулся к выходу.

–Трактирщик…– позвал Томмази.

Они остановились.

–Я глубоко сожалею о моей неспособности летать, но, быть может, вам пригодятся другие мои умения? Если я согреюсь и смогу сосредоточиться.

Крониг скривился и чуть было не сжал кулак, забыв, что в ладони у него яйца.

–Хорошо, идем.

–И еще я интересуюсь,– продолжал колдун Ноттесиньор,– не осталось ли у покойного завтрака, который он все равно уже не съест…

Белок и желток потекли между пальцев трактирщика.

–Я не подумал,– сказал делла Роббиа, когда слуги принимали у них плащи,– но мы оставили даму наедине с вампиром.

В обеденной зале дама накладывала вампиру на глаза холодные примочки и поила его индийским чаем с медом.

–Вы хоть что-нибудь понимаете?– шепнул Димитрий Хивелу.

–Возможно, начинаю понимать,– ответил Хивел.

Томмази жадно набросился на еду, и хотя остальным увиденное наверху в значительной мере отбило аппетит, вскоре все уже завтракали – кто сидя, кто стоя, а кто и расхаживая по комнате. Трактирщик наблюдал за ними с выражением довольства, исчезавшим всякий раз, как очередное блюдо оказывалось рядом с просторными рукавами Ноттесиньора.

–Допустим, убийца – наемник Шарль,– сказал делла Роббиа.– Где он сейчас? Безусловно, он не мог уйти ночью пешком. И даже утром. Колдун, кто-нибудь ночью выводил лошадь?

–Нет,– ответил Томмази.– И нет, сударь, я не так громко храплю, чтобы не услышать. Благодаря моему дару,– он сделал изысканный жест,– я различаю любое приближающееся зло.

–Например, мужа женщины?– спросила Катарина и натужно улыбнулась.

Все рассмеялись, аТоммази поклонился.

Хивел сказал:

–Как бы вы скрылись, Ноттесиньор? Если бы вы были убийцей.

–Я бы окутался невидимостью…

–Если считать, что вы этого не умеете. Как и переноситься в пространстве.

–Что ж,– отвечал Томмази, нимало не смутившись.– Наверное, я бы спрятался. Сразу после преступления.

–Где?– спросил делла Роббиа.

–В гостинице больше мест, где можно спрятаться, чем в улье – сот.– Томмази лукаво глянул на трактирщика.– Я бы прятался, пока другие не найдут тело и не отправятся в конюшню проверить лошадей и пригласить Ноттенсиньора на завтрак. Тогда бы я прокрался в конюшню…

–По следам, которые оставили другие,– сказал Димитрий.

–…оседлал бы лучшую лошадь и был таков.

Димитрий, делла Роббиа иКрониг разом вскочили.

–Не спешите,– сказал Хивел,– можно и слугу отправить набирать снега в башмаки. Если он ушел в конюшню, то уже ускакал.

–Я все-таки пойду гляну,– сказал делла Роббиа.– А если его там нет, я возьму лошадь и отправлюсь на поиски. Кто-нибудь хочет мне помочь? Капитан Гектор?

–Охотно проедусь по снежку,– ответил Димитрий.

–И, может быть, дама составит нам компанию?– продолжал делла Роббиа.– Погода чудесная, мороза пока нет.

–Да,– ответила Катарина,– хорошо.

–А колдун Ноттесиньор нам поможет?

–Ну, я…

–После плотной еды полезно совершить моцион.

–Ладно. Но предупреждаю, как явствует из моего имени, днем я не так силен, как ночью.

–Разумеется. А вы, ученые доктора?