решила нанести ответный визит. Откуда мне знать, может, ты и к другим девушкам вторгаешься каждую ночь. Кто-то должен был тебя остановить. Ты... Ты рылся в моём белье! Думаешь, я не заметила?!

— У тебя очень красивое бельё.

Лица Кристины я не видел, но мне показалось, что я ощущаю волны жара. Даже заволновался, как бы клинок не оплавился.

— И не только бельё...

— К-к-константин Александрович...

— Что, хочешь напомнить мне о приличиях? Вряд ли у тебя это получится. Ты сама тайком пришла ко мне в комнату и оставила там кинжал со своим гербом. Я бы мог расценить это как приглашение заглянуть ещё разок. Это — приглашение?

— Нет! — пискнула Кристина.

На случай, если она спросит, куда исчезла пудреница из кармана платья, у меня была заготовлена тонна искреннего удивления: понятия не имею, о чём ты говоришь. Но о пудренице Кристина не заикнулась. Значит, как я и рассчитывал, решила, что сама её потеряла. Получила от своего хозяина, кем бы он ни был, новый передатчик, и выкинула это досадное недоразумение из головы. А сейчас беспокоилась совершенно о другом: до меня вдруг дошло, что Кристина боится не смерти, а того, что я, прикоснувшись, опущу её на двадцать баллов. Вот уж будет позор так позор! От этой мысли я чуть не расхохотался, вылетев из образа.

— Я... Я думала, ты просто подойдёшь п-п-поговорить! — пробормотала Кристина.

Вторично услышав, как она заикается, я даже ощутил что-то вроде угрызений совести. Но они не помешали мне держать кинжал.

— Значит, всё-таки приглашение. Ну, вот я и подошёл. Что ты хотела мне сказать?

Судя по дыханию, Кристина волновалась. Или была возбуждена. Или и то и другое одновременно.

— Ты сумасшедший! — выдохнула она.

— А ты — наивная. Хоть и пытаешься казаться femme fatale, — блеснул я своими познаниями во французском. — Что, думала поиграть в госпожу, которая сначала гневается на своего раба, а потом милует?

Уловив сбивку дыхания, я понял, что попал в яблочко.

— Ну так вот: разочарую. Я в такие игры не играю, я тебе не один из этих корпоратских недоделков с детскими комплексами.

— Копро... Что?

Мысленно выдав себе подзатыльник, я продолжил, постаравшись не выдать тоном, будто что-то пошло не так:

— Насчёт тебя мне всё ясно; можешь считать, что я разочарован. Теперь поговорим о наших перспективах. Я могу сейчас просто исчезнуть, и у тебя появится шанс пройти испытание и попасть в сборную. А могу забрать у тебя двадцать баллов. Мне, как ты понимаешь, выгоден второй вариант.

— Чего ты хочешь? — прошептала Кристина, и у меня возникло ощущение, что попросить я могу чего угодно. Может, она даже хотела бы услышать от меня один такой запрос. Непонятно только, как игровая система расценит наши действия, если мы затеем всё здесь и сейчас...

Мысленно придушив Костю Барятинского с его гормонами, я сказал:

— Проведи меня в клуб.

— В какой ещё клуб?

— Клуб любителей ночных прогулок. — Кристина вздрогнула. А я спокойно продолжил: — Я знаю, что вы собираетесь. Представляю, о чём говорите. Видел у тебя в комнате одну книжонку. Насколько понимаю, без рекомендации к вам не попасть. Вот ты и станешь моей рекомендацией.

— Я не понимаю, о чём ты... — пробормотала Кристина.

— Вот как? — усмехнулся я. — Не понимаешь? Может, пощекотать тебя — для освежения памяти?

— Нет! Господи боже, да зачем тебе это?

Ответ я приготовил заранее.

— За тем же, зачем и вам. Мы живём в одной стране. И все мы хотим, чтобы она процветала, становилась сильнее. Что при нынешнем курсе правления — маловероятно.

Надеюсь, у меня получилось быть убедительным. Гадать на кофейной гуще и строить предположения можно долго. Самый же надежный способ выяснить, кто стоит за заговорщиками — внедриться в их кружок. Если его руководитель — сама Кристина, я быстро это пойму. А если не она — рано или поздно выйду на руководителя.

— Как будто ты сам не приложил руку к изменению курса правления, — прошипела Кристина. — Своим знаменитым выступлением во дворце!

— Спасибо, старался, — кивнул я. — И цели своей, кстати, добился — теперь я на хорошем счету у императора. Он удостоил меня личной беседы. Много в вашем кружке тех, кто может похвастаться тем же? Может быть, ты?

Она не фыркнула, не сказала, что император её ещё младенцем на руках качал. Значит, я опять попал в точку.

Долгая пауза. И, наконец, ответ, ради которого я всё это затеял:

— Я постараюсь...

— Не надо стараться, Кристина, — жёстко сказал я. — Надо сделать. Дай слово.

— Хорошо! Я клянусь, что приведу тебя на следующее собрание! Доволен?

Правая ладонь Кристины засветилась и погасла.

— Вполне, — сказал я. — До встречи.

Я поцеловал воздух возле её щеки. Кристина вздрогнула.

Разжав пальцы, я соскользнул с дерева. Через мгновение после того как кинжал упал Кристине на колени, я приземлился и отскочил к следующему дереву, оттуда — к другому, третьему. Выглянул и убедился, что Кристина спрыгнула вслед за мной. Стоит и вертит головой. Злая, возбуждённая, растерянная... и красивая.

— Смирно, Костя, — процедил я сквозь зубы. — Смир-рно. Команды «вольно» не было.

Развернувшись, я зашагал прочь. Основное дело сделано, пора бы уж и вовсе прикончить эту комедию.

Господина Прохницкого я отыскал без труда: он просто шёл по дорожке, не таясь. Наверное, чувствовал себя как герой боевика, вокруг которого всё взрывается и летят пули, а ему хоть бы что.

Я беззвучно догнал его и хлопнул по плечу, проходя мимо:

— Как жизнь?

Ответа, разумеется, не было. Прохницкий застыл, как статуя, украшающая сад, а в небе вспыхнуло:

Г-нъ Барятинскiй: +20 баллов

Г-нъ Прохнiцкiй: −20 баллов

* * *

— Винтовки на прицел! — произнёс низковатый голос.

Я смотрел в глаза Кристине, которая стояла на бронетранспортёре, сложив руки на груди.

— Огонь! — крикнула она.

Загрохотали выстрелы, и я почувствовал, как пули прошивают моё тело. Но боли не было. Даже наоборот, пули как будто придали мне сил. Я сорвался с места, в моей руке появилась цепь.

— Огонь! — надрывалась Кристина. — Огонь!!!

Но я уже не был неподвижной мишенью. Моя цепь порхала, вышибая из рук винтовки, разбивая вдребезги головы моих палачей. Я прорвался сквозь их заслоны,