болтали в строю, а с офицерами вели себя как с приятелями. «Там каждый держится генералом, и никто — солдатом». Он умолял конгресс дать ему регулярную армию. «Для того чтобы научить людей воинскому долгу, нужно время… Ожидать одинаковой службы от недисциплинированных новобранцев и от ветеранов — это рассчитывать на то, чего никогда не было и не будет…» Но конгресс думал о Кромвеле и опасался диктатуры. Вашингтону ничего не оставалось, как обходиться тем, что у него имелось. Он установил железную дисциплину и приложил все силы, чтобы поднять престиж офицерства. Но его мнение об этих самодеятельных войсках так и оставалось невысоким.

Вашингтон принимает на себя командование армией в Кембридже (Массачусетс). 3 июля 1775. Гравюра XVIII века

11. Что было делать английским генералам? Предпринять вылазку вглубь страны? Но так они рисковали потерять связь с флотом, а поскольку численность их войск была невелика, коммуникации оказались бы в опасности. Запереться в Бостоне? Город еще надо было удержать. Вашингтон окружил его и отрезал от остальной местности, а американские корсары блокировали его с моря. Не хватало продовольствия. Мяса не было совсем. Яйца стали редкостью. К счастью для Хау, у американцев подошли к концу пушки и боеприпасы. Чтобы добыть их, они решили завладеть фортом Тикондерога, охранявшим озеро Шамплейн на канадской дороге. Операция оказалась несложной. Английский гарнизон, численностью в сорок восемь человек, ничего не слышал о битве при Лексингтоне и считал себя в безопасности. Среди прочих трофеев американцы захватили сто двадцать пушек. Благодаря этой победе стал возможным поход в Канаду, и Вашингтон счел такой шаг разумным. Разве канадцы, совсем недавно завоеванные англичанами, не могли стать для колоний естественными союзниками? Но канадцы воспротивились этой идее. Квебекский акт, давший им послабления в религиозной сфере, подвергся ярым нападкам американских протестантов. Канадцы были полны решимости не сражаться ни на чьей стороне. Напрасно две армии под командованием Бенедикта Арнольда и Монтгомери пытались взять Квебек. Они потерпели полное поражение.

12. Зато в Бостоне в марте 1776 года Вашингтон добился большого успеха. Благодаря пушкам из Тикондероги ему удалось взять Дорчестерские высоты — холм, возвышающийся над Бостоном. Хау должен был либо вернуть их, либо убираться. Лобовая атака, вроде той, что была предпринята в битве при Банкер-Хилле, стоила бы много крови. Генерал Хау не хотел напрасного кровопролития. Он решил погрузить свою армию на корабли и переправить в Галифакс. Бостонские лоялисты умоляли его взять их с собой, они знали, что повстанческие войска не проявят к ним снисхождения. Оставлять город, дом было тяжело, но «ни в аду, ни в Галифаксе они не нашли бы убежища менее надежного, чем Бостон». Хау согласился с условием, что они возьмут с собой только самое необходимое. И вот по улицам Бостона в направлении порта поспешила печальная процессия беженцев, принадлежавших к старейшим семьям города, толкавших перед собой ручные тележки или тачки с детьми и пожитками. Многие плакали. Виги сладострастно наблюдали из-за закрытых ставен за тори, которые спешили к морю, «будто сам дьявол гнался за ними по пятам». На корабельной палубе перемешались солдаты, женщины, дети, вещи. Сто семьдесят парусников, настоящий лес из мачт, уносили англичан и их сторонников. В то же самое время Вашингтон с триумфом вступал в Бостон во главе своей армии. Большей части уехавших в тот день лоялистов никогда больше не суждено было увидеть родину.

IV. Декларация независимости

1. Колонии находились теперь в состоянии открытой войны с метрополией, однако легальных связей с ней не прерывали и о своей независимости не объявляли. Хотя это дало бы им явные преимущества. Только провозгласив независимость, американцы могли рассчитывать на признание их воюющей страной со стороны нейтральных государств, требовать, чтобы к их пленным относились как к солдатам регулярной армии, а также преследовать, если не по справедливости, то по закону, лоялистов и накладывать арест на их имущество. Но многие колонисты колебались: одни — как сын самого Франклина, губернатор Уильям Франклин, — еще хранили верность короне, у других от британского гражданства зависел их бизнес, третьи же все еще надеялись, что их английские друзья — Бёрк, Чатем, Фокс — найдут какой-то компромисс. Ибо, несмотря на военные действия, много еще было англичан, благорасположенных к Америке. Герцог Ричмонд, выступая в палате лордов, говорил, что действия американцев «вполне могут быть оправданны, как с нравственной, так и с политической точки зрения». Благородная английская толерантность позволяла свободно высказывать подобные мнения.

2. Подтолкнул колонии на переход Рубикона сам король Георг III. Он не был ни зол, ни глуп и имел довольно высокое представление о своем долге. Великий труженик, он мечтал быть добрым деспотом. Но добрых деспотов не бывает. Чтобы подчинить себе парламент и прессу, он подкупал их. Коррупция, как гангрена, разъедала министерства, армию, военно-морской флот. Так для усиления личной власти король ослабил королевство.

Американское дело было для него вопросом чести. Кроме того, он разыгрывал в Америке партию, ставка в которой была больше, чем сама Америка. Он попытался установить у себя в королевстве абсолютную монархию; если он потерпит поражение в колониях — в Англии восторжествуют виги и конституционная монархия. В своей тронной речи в октябре 1775 года он сказал, что Англия никогда не откажется от колоний, что она заставит уважать себя при помощи оружия, но проявит снисхождение к своим заблудшим детям, если те сами попросят короля о прощении. Несчастный монарх не мог понять, до какой степени Джордж Вашингтон, равно как и тысячи других американцев, был не расположен просить прощения, словно провинившийся ребенок. Первая оплошность.

3. Вторая заключалась в объявлении «политики силы» в то время, когда у британского парламента этой силы не было. В 1775 году английская армия насчитывала самое большее пятьдесят тысяч человек, из которых двенадцать тысяч находились в Ирландии и должны были там оставаться, другие — в Индии, на Антильских островах, в Канаде. Англия выступала против обязательной военной службы. Чтобы послать солдат в Америку, Георгу III пришлось купить их в Германии. Герцог Брауншвейгский и принц Гессен-Кассельский продали ему услуги тридцати тысяч солдат, по семь фунтов за каждого. Сами принц и герцог тоже должны были получить по семь тысяч фунтов в год каждый. Наемники не могли сражаться в полную силу; многие из них дезертировали, став родоначальниками династий американских фермеров. Можно представить себе ярость американцев, когда их государь бросил против них иностранных наемников. В самой Англии даже наиболее преданные подданные короля усматривали в этом покушении на американские свободы опасность для свобод британских. «Чтобы был свободным парламент, свободными должны быть и колонии», — говорил Бёрк, добавляя, что установление в Америке военного правления повлечет те же последствия и