Я уже знала его тактику – очаровать, а затем уговорить, но ведь он всегда привлекал меня своей искренностью. Я глубоко вздохнула и обвила его торс руками.

– И становишься слишком настойчивым, – проговорила я, стараясь скрыть, что вдыхаю его запах.

Он усмехнулся.

– Слишком настойчивым. Прости меня. Прощаешь?

Я кивнула и нежно поцеловала его у основания горла.

– Мне правда нужно, чтобы сегодня после занятий ты отвез меня к Каре.

Он, соглашаясь, кивнул, но в то же время нахмурился.

– Калеб, знаю, ты хочешь, чтобы я осталась на ночь, но ты отвлекаешь меня. Когда ты рядом, я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме тебя, – я слегка оттолкнула его и посмотрела ему в лицо. – Теперь ты счастлив?

Он широко улыбнулся.

– Да. Благодаря тебе я очень счастлив.

К половине третьего мы уже были готовы отправиться на занятия. Прежде чем выйти за дверь, Калеб взял меня за руку.

– Подожди, – он окинул меня таким взглядом, что сразу стало понятно, чего он хочет, – в этой блузке ты выглядишь очень сексуально.

– Калеб…

– Но мне кажется, сверху будет лучше накинуть свитер. Или куртку.

Я приподняла бровь.

– Это почему же?

Он не будет указывать мне, что я должна носить, а что нет. Раньше такого не было, но теперь началось. То, что мы переспали, не дает ему этого права.

Я нахмурилась, когда он сначала указал на свою шею, а затем на плечи.

– Что ты делаешь? – спросила я.

– Прошлая ночь была лучшей в моей жизни, – сказал он, а затем его рот дернулся, и он прикусил губу.

Я прищурилась и посмотрела на него. Смех искрился в его зеленых глазах.

– Ага.

– Мне кажется, я… слегка потерял контроль над собой и…

Мои глаза увеличились от ужаса, когда я поняла, что он пытается мне сказать. Минуя кухню, я побежала в ванную и уставилась в зеркало.

Засос.

Нет, засосы.

Один на шее, другой возле уха. Один, точнее – два, – на плечах. И это только те, которые я видела.

Какого черта!

– КАЛЕБ!

* * *

– Я удивлена, что Локхарт не связал тебя и не заткнул кляпом рот, когда ты сказала, что не переедешь обратно, – пробормотала Кара после того, как откусила большой кусок бургера с фасолью и грибами. Мы сидели на кухне, обложившись учебниками, тетрадями, ручками, едой и текстовыделителями, которые соревновались за место на маленьком кухонном столе. – Когда Калеб высадил тебя из машины, мне показалось, он собирается разбить лагерь возле моего дома.

Я завороженно смотрела, как она откусывает еще один кусок от своего огромного бургера, запивает его диетической колой, а следом уничтожает целый пакет картошки фри.

Как все это влезает в нее?

– Ну, если хочешь знать, – ответила она, показывая на меня картофельной долькой, а я даже не поняла, что сказала это вслух, – конечно, хотелось бы, чтобы все отложилось в сиськах или на заднице, но, скорее всего, потом просто придется избавляться от лишнего жира. Хотя, мне кажется, я вообще не набираю ни грамма. А теперь – выкладывай. Декан что-нибудь говорил тебе?

Все еще наблюдая за ней, я кивнула. Она приступила к очередному бургеру.

– Скажи, он еще не сбрил те дурацкие усы, из-за которых его лицо похоже на промежность?

Я подавилась.

– О господи, Кар, – засмеялась я, но, тем не менее, насчет усов она была права. Подруга приподняла бровь.

– Ну и? Говори уже, у меня не так много времени.

– После последней пары я пошла в деканат. Но это не было похоже на допрос. Декан был очень мил и вежлив. Он хотел знать, приставал ли Джастин ко мне и видела ли я тот плакат…

– Но ты ничего не видела, так как Калеб запретил тебе…

– Вообще-то нет. Знаю, если бы попросила, он бы мне его показал. Но я сама не захотела.

– И почему же?

– А зачем? Это выбьет меня из колеи. Сейчас мне не нужны такие проблемы, Кар. Если бы я увидела это, разозлилась бы еще сильнее. Я больше не собираюсь уделять этому ни минуты своего времени.

Она кивнула.

– Согласна с тобой, – Кара облокотилась на стул и погладила свой живот, я услышала ее тихую отрыжку.

– Он ответит за это. Поверь, Джастин реально влип. Он не в первый раз проделывает такое. Его отстранили от занятий, и сейчас рассматривается вопрос о его исключении из колледжа.

– Хорошо, – Кара фыркнула. – И любой, кто хоть чуточку соображает, понимает, что эта сучка Беатрис-Роуз подбросила наркотики в машину Калеба.

– Да. Калеб сказал, что детектив, который ведет это дело, – друг их семьи, поэтому они получат всю информацию о расследовании. Еще он, кажется, упомянул, что они также наняли частного детектива.

– Как же классно – иметь много денег, тогда ты можешь позволить себе что угодно. Ты будешь есть свою картошку?

Я не удивилась, что Кара собирается забрать и мою порцию.

– Нет, можешь взять себе.

– Спасибо! Ита-а-ак… – я подняла глаза от тетради и увидела, что она смотрит на меня хитрым взглядом. – Какого хрена ты напялила на себя куртку Локхарта? – спросила она.

Я поняла, что начинаю краснеть.

– Отку… как ты узнала, что это его куртка?

Она закатила глаза.

– Ты считаешь меня дурой? На спине написано его имя!

Ой.

– Утром было холодно.

– Утром было жарко и душно. Если бы у меня были яйца, на этом солнце они бы давно превратились в яичницу, – она прищурилась. – И ты вспотела.

– Это просто вода… я мыла посуду… чуть раньше. Да, мыла посуду.

Кара откинулась назад, скрестила руки на груди и улыбнулась, словно кот, наблюдающий за канарейкой.

– А ты отлично поработала! Чуть позже можешь вымыть еще и ванную, – она знала, что что-то не так, и собиралась выяснить, что именно произошло. – А чем вы, голубки́, занимались прошлой ночью?

Я почувствовала сильный жар и поняла, что покраснела, как спелый помидор.

Внезапно она встала со своего места, быстро подошла ко мне, потянулась к моей куртке и расстегнула ее. Куртка упала на пол.

Кара молча уставилась на меня.

Я боялась взглянуть на нее, чтобы не видеть ее реакцию.

– Ух ты! Локхарт обсосал тебя, как пылесос.

Я не смогла сдержать смех.

– Кар!

– Из-за этого ты так покраснела? Черт возьми. У вас с Локхартом вчера был сумасшедший секс, ведь так? Я права? – Она снова уселась на свое место, а затем заговорила уже спокойным голосом. – Выкладывай, это был секс, от которого трясутся люстры, беспощадный и дикий? Или спокойный и нежный, от которого больше удовольствия получает душа, чем тело? Ты не уйдешь отсюда, пока не расскажешь мне все!