«Ему надо подстричься», – подумала я, заметив, что его волосы настолько длинные, что уже закрывают глаза. Но, помимо этого, они были сильно взъерошены, как будто кто-то… с силой дергал их.

О боже!

Это я пыталась вырвать их вчера ночью, когда…

Я думаю, что хочу… попробовать тебя на вкус.

Я закрыла глаза, у меня перехватило дыхание. Должно быть, эти звуки разбудили его, потому что я услышала, как он пошевелился.

– Доброе утро, – тихо произнес он. Хриплым голосом.

Я знал, что и здесь ты опьяняешь…

Когда почувствовала, как его губы касаются моей шеи, а рука пытается притянуть меня к себе, я спрыгнула с кровати и, схватив одеяло, поспешно завернулась в него.

Затем закрыла лицо руками и испуганно вскрикнула.

Голый.

Калеб был без одежды!

О господи!

Мои глаза переместились с туловища к его глазам. Он невозмутимо наблюдал за мной, словно его совершенно не волнует, что он развалился на кровати в чем мать родила. Увидев мою реакцию, Калеб прикусил губу, пытаясь сдержать смех.

Я схватила подушку и бросила так, чтобы прикрыть его паховую область. Я услышала его «уф», прежде чем убежала, точнее, нет – зашагала вперевалку, как пингвин, – в ванную.

Я смутно услышала смех Калеба и чуть не упала, запутавшись в одежде, разбросанной на полу. Где его трусы?

С глухим стуком захлопнув за собой дверь, я села на пол.

О боже.

Я закрыла лицо руками и покачала головой.

– Алая?

Я застыла.

– Ты в порядке, любимая? – я услышала смех в его голосе, из-за чего мое лицо покраснело еще сильнее.

Нет. Я точно не в порядке.

– Все хорошо. Дай мне минуту.

– Пожалуйста, открой дверь.

Открыть дверь? Да ни за что!

– Калеб, мне нужно принять душ.

Я широко раскрыла глаза, когда поняла, что он трясет ручку двери, и решила передвинуться так, чтобы упираться в дверь спиной. На всякий случай.

– Хорошо, тогда открой дверь. Я хочу войти.

Войти? Мои руки обмякли, я еле успела поймать одеяло, которое спало с меня.

– Что?

– Я хочу принять душ вместе с тобой.

– Нет, – еле-еле проговорила я. – Просто… нет.

Я не услышала никакого ответа с той стороны. Может быть, он уже ушел.

– Алая, я люблю тебя.

Мое сердце замерло. Так было каждый раз, когда он произносил эту фразу.

Калеб говорил тихо, но тем не менее я все слышала. Его голос звучал очень близко, поэтому я закрыла глаза и представила, что он рядом со мной, и дверь не разделяет нас.

– Хочешь блинчики?

Я кивнула, и только потом поняла, что он не видит меня.

– Блинчики? Отлично. Звучит здорово.

– Хорошо.

Когда я услышала, как закрывается дверь, встала с пола, включила воду и вошла в душевую кабину, поморщившись из-за болезненных ощущений между ног. Закрыла глаза и стала наслаждаться нежными прикосновениями теплой воды к лицу.

Я чувствовала себя… по-другому. Теперь я была лучше знакома со своим телом. Оказалось, некоторые места в нем настолько чувствительные и могут вызывать такие ощущения, которых я и представить себе не могла. Кроме того, до прошлой ночи никогда не думала, что смогу так страстно желать кого-то. В голове постоянно возникал образ склонившегося надо мной Калеба, его зеленые, напряженно наблюдавшие за мной глаза и приоткрытые губы, которые касаются моей груди…

Потянувшись за мылом, я покачала головой.

Калеб был очень заботливым, милым и… внимательным прошлой ночью.

А я… ничего не делала. Просто лежала.

Стон вырвался из моей груди, когда еще раз проговорила это: я просто лежала и больше ничего не делала.

До меня у Калеба было множество девушек.

Когда начала думать, что то же самое он прежде проделывал и с другими, мне стало больно. Я почувствовала ревность. И страх.

Знала, что все они ничего для него не значили, что я его первая любовь и что он просто спал с ними. Но была уверена – эти девушки удовлетворяли Калеба, потому что знали, как доставить мужчине удовольствие, а я… нет.

Почему прошлой ночью я не сделала ничего, что могло бы ему понравиться? Я посмотрела на его шампунь, затем взяла его, выдавила немного себе на ладонь и начала мыть волосы.

Я совсем не хотела быть похожей на других в этой ситуации, но никак не могла перестать задавать себе одни и те же вопросы: «Ему понравилось? Он был… удовлетворен прошлой ночью? Он получил удовольствие?»

Я ненавидела себя за эти мысли.

Что мне нужно делать? Спросить его?

Эй, Калеб, ты повеселился прошлой ночью? Даже несмотря на то, что выполнил за меня всю работу?

Эй, Калеб, знаю, это глупо, но… если бы ты мог оценить прошлую ночь, какую оценку ты бы поставил: отлично, хорошо, нормально или плохо?

Нет. Точно нет.

Я сводила себя с ума.

Я точно знала, что даже если не смогла удовлетворить его, он мне в этом ни за что не признается. Он начнет волноваться, что я подумаю, что буду чувствовать.

Что, если ему совсем не понравилось?

А если он… если он найдет кого-то еще, кто будет полностью его удовлетворять?

Я чуть не вырвала клок волос, когда смывала шампунь. Эти мысли все еще мучали меня, даже когда закончила мыться и вышла из душа.

Возможно, стоит попросить его оценить прошлую ночь по шкале от одного до десяти? Поправка – от нуля до десяти.

Нет? Нет.

А что насчет оценки с помощью звездочек?

Просто заткнись! Замолчи. Прекрати.

Зеркало запотело, и я протерла его рукой. Затем дотронулась до кольца и погладила его округлую форму, а после сняла и повесила на шею к ожерелью, которое Калеб подарил мне прошлой ночью. Теперь все, что мне было нужно, – это сумка, и тогда я буду готова. Моя сумка. Которую я оставила на кухне.

Черт.

Я осторожно открыла дверь. Когда увидела свою сумку возле двери в ванную, мое сердце растаяло второй раз за утро.

Должно быть, Калеб принес ее сюда.

Я взяла сумку и, не теряя времени, быстро надела джинсы и белую приталенную блузку без рукавов в цыганском стиле, не прикрывавшую пупок. По краям блузка была украшена кружевной отделкой и вышитыми цветами красного цвета. Она удачно обнажала плечи. Это была одна из тех вещей, которые я обычно не решалась надеть, но ее для меня купила Кара. Мне хотелось посмотреть в зеркало и узнать, как я выгляжу, но из-за того, что оно сильно запотело, это было невозможно.