В тот вечер мне было особенно неспокойно. По телевизору в очередной раз выступал инспектор Коннор. В школе нам включали новости «Форм тайм», чтобы мы «были в курсе событий и могли сложить собственное мнение о происходящем в мире».

«Чтобы вычислить местонахождение убийцы, мы проанализировали места, откуда пропадали жертвы и где были обнаружены их тела. В своем расследовании мы исходим из того, что на ранних этапах преступники орудуют в знакомых районах. Мы пришли к выводу, что серийный убийца проживает в Кэмдене или где-то неподалеку».

Серийный убийца нападал на женщин, похожих на мою маму, и жил с нами по соседству. Ничего хорошего.

– Полицейские пытаются нас успокоить, – размышляла Беа по дороге домой. – Скармливают нам всякие детали, чтобы мы поверили, что они не бездействуют. Делают вид, что все под контролем. А девять женщин уже мертвы… Под контролем? Ну-ну.

Ее отец работал журналистом на одном из центральных телеканалов. Беа сказала, что он разбирается в таких штуках и не купится на «фокусы» полиции.

– Их заявления работают не только на публику. Так преступнику посылают сигнал, что на него идет охота.

Беа легко бросалась фразочками вроде «работать на публику», «правонарушение» и «уникальный почерк». Мне казалось, что она выпендривается, хотя такие глубокие знания восхищали.

Сейчас я подозреваю, что все эти словечки Беа нахватала из детективного сериала «Кегни и Лейси», а сама знала не больше нашего. Иронично, что особый доступ к информации был у меня, а не у нее. Что я играла с убийцей в настольные игры и ходила за мороженым в «Голдерс-Грин».

«Мы все ближе к его поимке. Круг смыкается», – сообщил инспектор Коннор в камеру.

– Еще бы он сказал что-то другое! – Меня уже тошнило от самоуверенности Беа. – Представь, что убийцей может оказаться кто-то из наших знакомых. Мясник. Почтальон. Сосед, который заходит за сахаром. У всех есть свои секреты…

Я пнула лежащий на дороге камень:

– Мне кажется, я бы поняла, если б это был мой знакомый.

– Сомневаюсь, – хмыкнула Беа и попрощалась.

Я свернула на свою улицу. Из бумажного пакета так вкусно пахло едой, что я не удержалась и вытянула пригоршню горячей картошки.

– Привет, Софи.

Дес Баннистер появился так неожиданно, что я подпрыгнула. Картошка упала в лужу.

– Господи, как я испугалась…

– Давно не видно Мэтти. Они с мамой расстались, что ли?

Нормальный человек извинился бы.

Я ощетинилась и сжала кулаки. Как же хотелось его ударить!

– Зачем нужно было подкладывать нам газету? Я все знаю.

Он пожал плечами, его тонкие губы растянулись в гадкой улыбке.

– Все равно не сработало, – заявила я. – Это их только сблизило.

– Куда же он тогда делся?

Мне не хотелось разговаривать с Десом на темной улице. Вообще нигде. Однако избегать ссор не входило в мои привычки.

– Помогает родителям в Ирландии, вот.

– В Ирландии, значит?

В его голосе было что-то вызывающее; он давал понять, что я лгу.

– Да. В Грейстоуне, в округе Уиклоу.

– Впервые слышу.

– Это маленькая деревушка. Там живет всего несколько сотен человек.

– А вас с мамой он не позвал? Не очень-то любезно…

– Мне нельзя пропускать школу.

Дес цокнул языком и приблизился. Изо рта у него воняло канализацией, и я сделала шаг назад.

– Она заслуживает лучшего. Того, кто ее ценит.

Я зло засмеялась:

– Ты о себе, что ли?

Мама говорила, что недоброе слово хуже всего. «Даже воровства?». – «Хуже всего».

– Прости, я не хотела… – извинилась я ему в спину. Сгорбившись и опустив голову, Дес удалялся точно как в тот день, когда Мэтти издевался над ним на Парламент-Хилл.

Всю ночь я собиралась с силами извиниться еще раз, однако на следующее утро на мой стук в дверь никто не ответил. Собака не залаяла. Белого фургончика не оказалось на парковке.

Дес несколько недель не показывался, а когда снова объявился, у меня были заботы поважнее.

Из подкаста «Истории преступлений» с Кэти Хардкасл и Луизой Шо

Кэти Хардкасл

Поразительно, что многие до сих пор верят в невиновность Мэтти.

Луиза Шо

Если честно, Кэти, процесс над Мэтти основывался на косвенных уликах. Например, следах ног. Про цирк с опознанием вообще молчу.

Кэти Хардкасл

Согласна, процедура была… сомнительная. Однако нужно признать, что после ареста Мелгрена убийства прекратились, а это о многом говорит.

Луиза Шо

Возможно, причина в другом. Простое совпадение.

Кэти Хардкасл

Ты говоришь о…

Луиза Шо

Точно.

Глава 40

Я помогала маме готовить обед. По радио передавали скучнейший спектакль о сельской жизни – наверное, чтобы уравновесить триумфальную речь по случаю избрания Киннока лидером Лейбористской партии:

«Пока госпожа Тэтчер останется у власти, она будет и дальше проводить политику, обернувшуюся для страны настоящей катастрофой…»

– Господи, как же надоел этот кукольный театр… – Маме явно было не до политики.

С тех пор как опубликовали фоторобот, прошло уже три недели; тем не менее его все еще демонстрировали в каждом выпуске новостей. Спустя два года в США так будут искать Ночного охотника.

– Надеются, что кто-то опознает Тень. – Каждый раз, когда речь заходила об убийствах, Беа превращалась в невыносимую всезнайку. – Полицейские делают вид, что журналисты им мешают. На самом деле без них никуда. Как иначе расширить поиски? Нужны глаза и уши.

Беа говорила нескладно. Без сомнения, повторяла слова отца, услышанные за обеденным столом.

– Камеры наблюдения? – предположила я. – Почему не разместить их не только на трассах, но и в городе?

Беа усмехнулась, совсем как моя бабушка:

– Спустись с небес на землю, Софи. Ты хоть знаешь, как это дорого?

– Не дороже спасенных жизней.

Я мешала соус, мама насыпала в кастрюлю макароны. На ней был фартук с вышивкой «Да пребудет с тобой мыло»[26]. Мэтти подарил его, когда мы сходили на «Возвращение джедая». Кино я не оценила и сказала ему, что зря потратила два часа. Хотя мама разделяла мое мнение, вслух она похвалила фильм. «Мне очень понравилось».

В награду ей достался фартук. По-моему, выбор подарка говорил о том, что Мэтти женоненавистник. Тот парировал, что еще сделает из меня леди.

– Подай мне томатную пасту.

Я достала банку из холодильника, и мама добавила ложку пасты в кастрюлю.

– Орегано?

– Держи.

Бытовая зарисовка, как на картинах Нормана Роквелла[27]. Правда, только с виду. Полотно пошло трещинами, и, если приглядеться, видно, как я сжала челюсти, а