он стремился укрепить власть консерваторов. Он уволил нескольких своих наиболее либеральных советников и соратников и назначил на их место консерваторов, многие из которых впоследствии помогли организовать переворот против него в августе 1991 года. Именно в этих обстоятельствах в декабре 1990 года подал в отставку Шеварднадзе, после эмоционального выступления, в котором он обвинил реакционные силы в перехвате инициативы и критиковал Горбачева за то, что тот не сделал достаточно, чтобы защитить его от их обвинений[147]. Горбачев также стал более консервативен в своем подходе к сохранению сплоченности Советского Союза. Он порвал с радикалами, с которыми вел переговоры о децентрализации Союза, и занял позицию сдерживания. Был ли он причастен к применению силы против сепаратистов в Латвии и Литве в январе 1991 года, остается предметом спора историков[148]. Но, вероятно, не случайно, что произошло это во время корректировки курса Горбачева в сентябре 1990 – апреле 1991 года. Ибо если он сам и не отдал приказа применить военную силу – что вполне вероятно, учитывая его неприязнь к силовым методам, – то он безусловно создал политический контекст, в котором те, кто был более склонен к применению силы, почувствовали большую свободу поступить так за его спиной.

Горбачев признал этот сдвиг политической стратегии в своем выступлении на IV Съезде народных депутатов в декабре 1990 года. Он утверждал, что пора усилить исполнительную власть на всех уровнях системы и восстановить порядок:

Самое необходимое сейчас для преодоления кризиса – восстановить в стране порядок. Это упирается в вопрос о власти. Будут твердая власть, дисциплина, контроль за исполнением решений, тогда сумеем наладить и нормальное продовольственное снабжение, накинуть аркан на преступников, остановить межнациональную вражду. Не добьемся этого – неизбежны усиленно разлада, разгул черных сил, распад государственности. <…>

Именно ради этих целей нужна сильная исполнительная власть на всех уровнях – от главы государства до исполкомов в городе и на селе, власть, умеющая добиваться соблюдения законов, выполнения решений, способная поддерживать должный порядок и дисциплину. <…> На президенте лежит ответственность за безопасность страны[149].

Ничто из этого не поспособствовало ни экономической реформе, ни сохранению единства СССР. Вместо этого движение Горбачева вправо только привело в ярость радикалов и усилило центробежные силы как в центре, так и в республиках. Между центром и периферией усилилась «война законов» по поводу того, кому принадлежит юрисдикция в республиках и областях. В марте 1991 года Горбачев объявил общенациональный референдум с целью выяснить мнение общества о том, должно ли сохранение Союза оставаться ключевым приоритетом, и хотя он заручился во всех голосующих республиках поддержкой большинства в пользу сохранения СССР, формулировка вопроса референдума настолько вводила в заблуждение, что, по мнению многих радикалов, его результаты плохо отражали фактические предпочтения общественности.

Затем Горбачев внезапно решил, что его поворот вправо был непродуктивным, а может быть, даже контрпродуктивным. В апреле 1991 года он снова повернул влево в вопросе сохранения Союза (но не в отношении экономической реформы), объединившись с радикалами, на этот раз на их условиях. Таким образом, вместо того чтобы вернуться к промежуточной позиции и попытаться достичь компромисса между противоборствующими силами, как сделал бы в 1989–1990 годах, Горбачев возобновил переговоры о конфедеративных отношениях между центром и республиками. Это означало «сильные регионы – слабый центр», серьезное отступление от его прежней более сбалансированной формулы федерализма.

Горбачев оставался последовательным в своей стратегической решимости сохранить существование СССР, найти «третий путь» между государственным социализмом и капитализмом и выработать синтез коллективистской и индивидуалистической концепций демократии. Что изменилось за последние полтора года его пребывания в должности, так это его понимание того, какой политической стратегии необходимо следовать для сохранения власти и восстановления авторитета при достижении этих целей. Перед лицом быстро поляризующейся ситуации он вернулся к тактике последовательного заключения союзов с теми крайними силами, которые он считал на данный момент преобладающими.

Ранее мы наблюдали пример подобного качания маятника как средства восстановления авторитета. Хрущев поддерживал одну политическую группу в 1961–1962 годах, но отказался от нее после октября 1962 года, когда шок от кубинского ракетного кризиса заставил его переоценить риски – как внутри страны, так и за рубежом, – сопряженные с продолжением этого пути. Затем он повернул в противоположном направлении, столкнувшись с военно-промышленным комплексом у себя дома и добиваясь уступок в разрядке с Соединенными Штатами. Точно так же Горбачев отказался от жесткой коалиции, когда пришел к выводу, что риски устойчивого союза слишком велики, а выгоды слишком малы в контексте быстро поляризующегося общества и неуклонно распадающегося СССР. Он вернулся в лагерь радикалов в надежде спасти конфедеративный компромисс.

Прошло два года, прежде чем пересмотренная стратегия Хрущева провалилась; в октябре 1964 года он был свергнут кликой соратников. В 1991 году все пошло быстрее. Через четыре месяца после того, как Горбачев снова сдвинулся влево, клика его реакционных соратников поместила его под домашний арест и взяла бразды правления в свои руки[150]. Путч позорно провалился через три дня. Вернувшись в столицу, Горбачев провел несколько месяцев, пытаясь восстановить свою роль эффективного политика и работая над предотвращением распада СССР.

Но он уже не мог контролировать ход событий. На Украине поляризация зашла настолько далеко, что 1 декабря 1991 года подавляющее большинство населения проголосовало за независимость. Вскоре после этого президенты России (Ельцин), Украины (Кравчук) и Белоруссии (Шушкевич) встретились в лесу под Минском и завершили формальный роспуск СССР. Горбачев узнал об этом постфактум; он был в ярости, но ничего не мог поделать. Смирившись с неизбежным, он ушел в отставку 25 декабря 1991 года. Как и Хрущев, он был вынужден покинуть свой пост в результате заговора. Но случай Горбачева уникален тем, что он стал жертвой двух заговоров – справа и слева. Сначала он был посажен под домашний арест сторонниками существующего порядка, а позже его страна и его должность были упразднены противниками этого порядка. Такая последовательность заговоров стала ярким отражением степени поляризации, которая стала возможна благодаря политике Горбачева. Отразила она и уменьшение размеров центристской политической базы, на которую Горбачев опирался при поддержании своего политического авторитета.

Глава 6

Ельцин против Горбачева

Крах попыток Горбачева следовать компромиссным курсом в сторону системы смешанного типа внутри страны и за рубежом был в значительной степени обусловлен общественными силами, высвобожденными его политикой в СССР и Восточной Европе. Но если и существовал человек, который действовал при развертывании этого процесса как самостоятельная побудительная сила, то это Б. Н. Ельцин. Первоначально,