сначала я решил, что она попала туда по ошибке. Но по размышлении я догадался, по какой причине ее туда поместили.

В ней рассказывается об ограблении гробницы в Миддлсексе, которая стояла в парке, ныне разрушенном, и принадлежала знатному роду, имя которого я не стану указывать.

Поругание могилы было совершено отнюдь не обычным похитителем трупов. Целью взлома гробницы, очевидно, было воровство.

Отчет об этом происшествии страшно читать. И цитировать его я не хочу.

В связи с этим делом один продавец из северной части Лондона был строго наказан за скупку краденых вещей.

Кукольный дом с привидениями

«Подобные предметы, очевидно, часто попадают к вам?» – спросил мистер Диллет, указывая палкой на вещь, описание которой будет приведено несколько позже. Задавая этот вопрос, он лгал, что и сам прекрасно сознавал. Даже такой опытный охотник за сокровищами антиквариата, каким был мистер Читтенден, вряд ли бы даже раз в двадцать лет, да что там, за всю свою жизнь сумел бы наткнуться на такую редкость сам. Вопрос, который задал мистер Диллет, был типичным вопросом коллекционера, и мистер Читтенден понял это в ту же секунду.

– «Подобный предмет», мистер Диллет! Да этой вещи место в музее.

– Смотря в каком музее, есть такие, которые все готовы взять.

– Я встречал похожий очень давно, правда, не столь прекрасный, – задумчиво продолжал мистер Читтенден. – Вряд ли такой предмет попадет на рынок, хотя должен сказать вам, что порой там попадаются превосходные образцы того же периода. Нет, я говорю вам правду, мистер Диллет, когда утверждаю, что при условии вашего полного ко мне доверия вы получите самое лучшее от меня, тем более что мое умение распознавать истинную ценность вещи вам известно, правда, как и мой талант убеждать… в общем, вот что я вам скажу… я бы подвел вас прямо к этому предмету и возвестил: «Вот лучшее, что у меня есть, сэр».

– Конечно, конечно! – воскликнул мистер Диллет и иронически поаплодировал концом палки о пол магазина. – И сколько же с простака американца вы запрашиваете за такую штуку, а?

– Я вовсе не отношусь так уж сурово к покупателю, американец он или кто другой. Понимаете, мистер Диллет, дело обстоит следующим образом… если я чуточку смыслю в происхождении…

– Или чуть более чуточки, – вставил мистер Диллет.

– Ха, ха! какой вы остроумный, сэр. Нет, я хотел сказать, так как в подобных вещах я разбираюсь… да и всякий в состоянии понять, что перед ним подлинник, каждая его деталь… с тех пор, как он попал ко мне, я никому не разрешаю к нему даже притрагиваться… цену за него я хочу назначить иную, чем прежде.

– Какую же: двадцать пять?

– Умножьте вашу цифру на три, и он ваш, сэр. Семьдесят пять.

– Возьму за пятьдесят, – заявил мистер Диллет.

На какой конкретно сумме остановились эти двое, значения не имеет – кажется, на шестидесяти гинеях. Но через полчаса редкость была упакована, а еще через полчаса мистер Диллет уложил ее к себе в машину и уехал. Мистер же Читтенден с чеком в руке, улыбаясь, проводил покупателя до двери и, все так же улыбаясь, пошел в общую комнату, где жена его накрывала стол к чаю. В дверях он остановился.

– Продал, – сообщил он.

– Слава тебе, Господи! – возвестила миссис Читтенден, ставя на стол заварочный чайник. – Мистеру Диллету?

– Да.

– Хорошо, что ему, а не кому-то другому.

– Не знаю, он ведь неплохой человек, дорогая.

– Возможно, но по моему разумению, хорошее потрясение такому ничуть не помешает.

– Это по твоему разумению, а по-моему, виноваты будем в этом мы. Во всяком случае, мы с этим покончили и обязаны быть ему благодарны.

И семейство Читтенден принялось пить чай.

Ну, а что делает мистер Диллет со своим новым приобретением? А приобрел он, как вы сами понимаете, тот предмет, название которого стоит в заголовке данной истории. И я постараюсь как можно лучше ее рассказать.

В машине места было немного, поэтому мистеру Диллету пришлось сесть рядом с водителем. Последний был вынужден вести автомобиль очень медленно, так как, хотя Кукольный дом и был аккуратно забит мягкой ватой, его ни в коем случае было нельзя трясти, потому что внутри имелось огромное количество крохотных игрушечек. Таким образом, несмотря на предпринятые меры предосторожности, все десять миль путешествия мистер Диллет сильно волновался. Наконец машина подъ ехала к парадному входу его дома, из которого вышел Коллинз, дворецкий.

– Послушай, Коллинз, помоги мне перенести эту вещь… только очень осторожно. Надо поднять его наверх, ясно? Там столько маленьких штучек, не дай Бог, сломаются. Подожди, надо подумать, куда его поставить. (После размышления.) А поставлю-ка я его прямо к себе, хотя бы для начала. Да… на большой стол.

И дом, чей перенос сопровождался бесконечными восклицаниями, был доставлен в просторную комнату мистера Диллета на втором этаже, окно которой выходило на подъездную аллею. Потом с дома сняли холст и переднюю сторону, и последующие два часа мистер Диллет был занят извлечением из всех комнат ваты и остального содержимого.

Когда сие на необыкновение приятное занятие подошло к концу, то на огромном четырехтумбовом столе мистера Диллета оказался великолепный и красивый образец кукольного дома, каковой, должен признаться, крайне трудно найти в коллекции готических игрушечных замков в Строуберри Хилл[25]. Вечернее солнце, лучи которого падали сквозь три подъемных окна, освещало его.

Дом был шести дюймов в длину, с левой стороны к нему примыкала часовня или молельня, справа конюшни. Основное здание, как я уже и говорил, было выстроено в готическом стиле: окна в виде стрельчатых арок с заостренным верхом и с орнаментом в виде листьев и с флеронами, подобными тем, какие мы видим на могильных плитах, встроенных в стены церквей. У часовни имелись шпили и контрфорсы, колокол в остроконечной башенке с арочными проемами и витражи в окнах. Когда передняя часть дома снималась, вашим глазам представали четыре комнаты: спальня, столовая, гостиная и кухня, – все они были снабжены соответствующей мебелью.

Конюшня справа была двухэтажной и имела полный комплект лошадей, экипажей и грумов, на ней были часы и готический купол, за которым скрывался колокол часов.

Оснащению дома можно посвятить немало страниц – посчитать сковородки и позолоченные стульчики; рассказать, какие там висели картины, ковры, канделябры; описать, как выглядели кровати с пологом, скатерти, стекло, фарфор и другая посуда, но пусть читатель воображает их себе сам. Я хочу лишь упомянуть о том, что основа или фундамент, на котором стоял дом, был полым и глубоким внутри (поэтому к