… После каждого успешно пройденного маятника я делала краткий стоп для того, чтобы мы могли перевести дух. Это были мгновения, когда мы чувствовали, как сильно зависим друг от друга.

Его доверие и моя решимость слились в единое целое, давая нам силы двигаться дальше.

Когда последний маятник остался позади, я ощутила огромное облегчение. Я сделала глубокий вдох, который, казалось, был первым полным вдохом за всё это время на мосту.

Даниэль, ощущая мое расслабление, неожиданно настойчиво сжал меня в объятиях.

Наверное, это был знак благодарности.

И я не стала его отталкивать. Да, и не хотелось.

*** Ветер

Пройдя полосу с маятниками, мы оба ощущали, как напряжение начало спадать, но только на мгновение. Мост все еще тянулся перед нами, и каждый его участок казался испытанием, выброшенным из самых темных уголков фантазии создателя этого мира. Тьма казалась всеобъемлющей, а воздух — пронизывающе холодным.

Как только мы восстановили дыхание после преодоления маятников, впереди нас возникло новое испытание.

Начался ветер.

Сначала он был едва уловимым, но вскоре усилился до мощных порывов, которые действительно могли сбить нас с ног. Это было как если бы сама природа решила проверить нашу устойчивость и силу воли.

Я остановилась, вцепившись в Даниэля покрепче, и сделала знак — четыре кратких тапа по его руке, что мы согласовали как предупреждение о новой опасности. Его рука сжала мою в ответ, сигнализируя о готовности продолжать.

Когда первый порыв ветра налетел на нас, я почувствовала, как мои ноги едва удерживаются на мосту. Даниэль, ощущая мою борьбу, обхватил меня другой рукой, позволяя мне опираться на него.

— Я держу тебя, Лилиан. Всегда.

Что означали его слова я не стала уточнять. Не до того было нам в этот момент.

Мы сгруппировались, стараясь сделать наши тела как можно более устойчивыми к внешнему воздействию.

С каждым новым порывом я старалась распределить вес так, чтобы противостоять давлению ветра.

Даниэль словно научился чувствовать его натиск заранее, возможно, благодаря изменению давления в воздухе.

Каждый раз, перед очередным порывом ветра, Даниэль говорил мне о необходимости пригнуться и защитить лицо.

В один из моментов, когда ветер усилился до критической точки, мы чуть не потеряли равновесие. В этот момент, инстинктивно, мы обнялись, стараясь создать единое целое, которое могло бы противостоять стихии.

Это было не похоже на танец, это была борьба за выживание, где каждый порыв мог стать последним.

Продолжая двигаться вперед, мы разработали метод: один шаг за раз, каждый раз тщательно проверяя устойчивость позиции перед следующим шагом. Даниэль следовал за мной, полностью полагаясь на мои тактильные указания, которые теперь включали не только визуальные и осязаемые сигналы, но и его интуитивное понимание воздушных потоков.

После того как самые мощные порывы ветра начали утихать, мы обнаружили, что мост стал более стабильным.

Ветер всё ещё был с нами, но уже не казался таким мощным, а скорее как напоминание о том, что каждый шаг вперед — это победа.

Мы остановились на мгновение, чтобы перевести дух. Взгляд Даниэля был направлен вперед — он всё еще ничего не видел, но его лицо отражало облегчение и удовлетворение от преодоленного испытания.

В те моменты, когда ветер схлынул, я поняла, насколько важны каждое наше движение и каждое решение на этом пути.

А в следующем испытании нам пришлось сразиться самим с собой…

Глава 36. Зазеркалье

После преодоления Моста Веры, казалось, что самое сложное позади. Но испытания, устроенные зазеркальем, не закончились.

Стоило нам с Даниэлем выйти на твердую поверхность, и перед нами вновь возникла зеркальная комната.

Только теперь зеркала не просто отражали — они служили порталами в мир наших темных двойников.

Зеркальная комната была наполнена светом, отражающимся от множества зеркал, расставленных кругом. В центре комнаты возвышалась платформа, на которую вели ступеньки из прозрачного кристалла. Каждое зеркало начало мерцать, из двух вышли наши отражения — но эти отражения были искаженными, показывая нас как агрессивных, злобных.

Двойники подошли к нам ближе, искажая наши с Даниэлем характерные черты и черты личности, превращая в карикатуры самих себя.

Отражение Даниэля было грубым и агрессивным, постоянно насмехаясь и провоцируя на бой. Мое отражение было хитрым и манипулятивным, пытаясь сеять раздор и недоверие.

И нам, лишенным голоса и зрения, с этим врагом предстояло сразиться.

* * *

Я понимала, что прямой конфликт только усилит агрессию двойнмка Даниэля, и решила использовать тактику отражения против самого отражения.

В своем мысленном плане я представила, как его собственные удары могут быть направлены против него самого. Я подала Даниэлю знак, который мы согласовали заранее: два коротких тапа по предплечью — сигнал к действию и еще несколько, говорящих об опасности, и с какой стороны опасность.

Даниэль начал маневрировать, привлекая внимание своего отражения. Он двигался быстро и целенаправленно, стараясь оставаться близко к зеркалам, чтобы его двойник не мог атаковать напрямую без риска попасть в собственное отражение. Это требовало исключительной точности и согласованности, так как любая его ошибка могла привести к катастрофе.

Когда отражение Даниэля совершило решительный выпад, Даниэль мгновенно увернулся, словно и не был лишен возможности видеть.

Это было невероятно!

Даниэль был высоким и широкоплечим. Но двигался так завораживающе, словно всю жизнь только и делал, что сражался.

Как можно так двигаться, не видя противника?

Это что-то сильное, могущественное и невероятное.

Я смотрела на своего драха и не могла отвести взгляда. Настолько открывшиеся зрелище было потрясающим.

Своего драха?..

Удар, предназначенный для Даниэля, угодил прямо в зеркало. Звук разбившегося стекла разрезал воздух. Осколки зеркала, словно кристаллы льда, покрыли пол вокруг. Отражение, потеряв источник своей силы и средство манипуляции, начало медленно растворяться, как туман под утренним солнцем.

Я стояла рядом с Даниэлем, ощущая, как накопленное напряжение покидает моё тело.

Несмотря на то что я не могла говорить, а Даниэль видеть, наша способность чувствовать и поддерживать друг друга в бою только усилилась. С каждым таким испытанием наша связь становилась все крепче, и я знала, что вместе мы сможем преодолеть любые преграды.

* * *

Отражение, которое представляло меня, было хитрым и коварным. Оно извивалось и скользило среди зеркал, посылая мне ядовитые уколы сомнения и страха. Оно говорило мне, что я слаба, что я стану причиной нашего поражения, что Даниэль никогда не сможет на меня полагаться.

Но я знала, что эти слова — лишь отражение моих внутренних страхов,