«Мост веры. Пройдет лишь тот, кто верит.»

Я встала на начало моста, ощущая под ногами холодный камень. Мост был покрыт инеем или чем-то похожим на тонкий слой мороза, что делало его поверхность скользкой и ненадежной.

Даниэль стоял рядом, его рука все еще сжимала мою.

«Мы должны перейти» — прошептала я, хотя знала, что мой голос он не услышит. Однако мои слова были больше для себя, для собственного утешения.

Я передала знаки драху «вперед» и «осторожно».

— Веди, девочка, — уверенно проговорил мужчина, а я вспыхнула от его обращения ко мне. Но не время и не место было спорить.

Да, и как поспоришь, когда голоса у меня и нет.

И внимательно, с каждым шагом тщательно проверяя устойчивость досок под ногами, я повела Даниэля за собой.

Он полагался на меня полностью, делая шаг за шагом в пустоту перед собой. Каждое его движение было медленным и осторожным, ведь каждый шаг мог быть последним.

Тьма вокруг нас казалась всеобъемлющей, а звуки наших шагов по деревянному мосту эхом отдавались в бездонной пустоте под нами. Это было испытание нашего доверия, нашей способности работать вместе, нашей веры друг в друга.

Доски под ногами слегка прогибались и скрипели, будто стонали под тяжестью наших тел.

Я остановилась, вглядываясь в мрак перед нами, наш путь будет какой угодно, но не простым.

Первое испытание не заставило себя ждать.

Под ногами Даниэля внезапно одна из плит задрожала и начала опускаться. С сердцем, готовым выскочить из груди, я резко потянула его назад, спасая от падения. Мои пальцы судорожно сжали его руку. Он покачнулся и на мгновение замер, пытаясь понять, что произошло.

«Внимание… Опасность…» — хотела бы я крикнуть, но вместо этого мои руки действовали.

Я начала выводить знаки на его ладони, которые мы согласовали для таких случаев: стоп и медленное проведение пальца влево или вправо — направление движения.

— Лилиан, — позвал меня Даниэль и крепко обхватил мою ладонь, — все хорошо, успокойся.

И только тут я поняла, что мои руки мелко дрожат от волнения.

— Идем дальше, у нас нет времени на тревогу.

Я вздохнула-выдохнула.

Два раза сжала ладонь Даниэля в знак согласия.

Сконцентрировавшись, я вновь повела его вперед. На этот раз я осторожно тестировала каждую следующую плиту ногой, прежде чем позволить Даниэлю ступить.

Каждый наш шаг был медленным и взвешенным.

Мост внезапно ожил: плиты колебались и исчезали, заставляя нас постоянно менять маршрут.

Даниэль напрягся, но доверял моему ведению.

Я почувствовала, как хватка на его руке слегка крепнет в моей руке — не от страха, а от осторожности и напряжения.

Перед каждым шагом я прикасалась к его руке, указывая, где именно следует ступить, чтобы не провалиться в невидимую пропасть.

Несколько раз, когда одна из плит снова начинала опускаться, я резко тянула драха назад, в последний момент уводя от провала.

Я сильно волновалась.

На мне была безумная ответственность за свою жизнь и за жизнь мужчины, что доверился мне сейчас.

Но я упорно шла вперед, не давая страху овладеть мною.

Моё сердце колотилось. Каждый удачный шаг приносил облегчение, но страх оставался, темнел в глубине души, напоминая о том, что каждое наше движение могло быть последним.

В такие моменты я ощущала, как важно не просто видеть или слышать опасность, но чувствовать и доверять своему партнеру. Этот мост стал испытанием не столько физическим, сколько моральным и психологическим.

Постепенно я нашла ритм, который казался безопасным — два шага вперед, остановка, проверка следующей плиты, сигнал Даниэлю, и так далее. Мои тактильные сигналы становились всё более уверенными, и Даниэль отзывался на них с такой же уверенностью, понимая каждое мое прикосновение, каждый жест.

Когда мы достигли середины моста, я на мгновение оглянулась назад. Тьма поглотила начало моста, и теперь перед нами был только путь вперед. Я снова сфокусировалась, настроила свой внутренний компас на предчувствие и интуицию, и мы продолжили наше путешествие по колеблющемуся мосту.

С каждым шагом, с каждым дыханием, с каждым тактильным сигналом мы не просто шли — мы учились доверять друг другу всё больше и больше.

Это было похоже на танец на грани пропасти, танец, в котором каждый шаг мог стать последним, если бы не взаимная поддержка и понимание.

Испытание моста колеблющихся плит закалило нас, сделало нашу связь крепче. И когда я, наконец, увидела перед нами укрепление моста, где плиты уже не шаткие, а крепкие и надежные, я почувствовала, как с меня спадает напряжение, а на его место приходит нечто иное — глубокое чувство удовлетворения от преодоленных испытаний.

… После того как мы перешли через первое испытание Моста веры, наш путь продолжился.

Колебания моста утихли, и перед нами предстала новая задача, еще более опасная…

Глава 35. Маятники и ветер

Маятники

На некотором расстоянии впереди начало проявляться нечто, что выглядело как простое продолжение моста, но атмосфера вокруг стала напряженнее.

Сердце учащенно билось в груди, когда я обнаружила, что следующее испытание — это полоса препятствий с маятниками.

Из темных углублений в стенах, которые казалось, возникли из ниоткуда, начали вылетать тяжелые маятники, мрачно блестящие отсветами мокрого камня.

— Осторожно, — пыталась бы я предостеречь Даниэля, если бы могла говорить.

Вместо этого, я крепко сжала его руку, останавливая нас обоих перед первым маятником, который неожиданно пронесся перед нами с шипением, разрезая воздух.

Изучив траекторию его движения, я разработала стратегию прохождения этого испытания.

Прикосновениями к ладони Даниэл — два быстрых тапа — я дала понять, что нужно остановиться. Затем, аккуратно повела его назад на шаг, уводя от следующего маятника, который мог сбить нас с ног.

Мне нужно было сделать это испытание предсказуемым для Даниэля, чтобы он мог чувствовать себя уверенно, несмотря на свою слепоту.

Каждый раз, когда маятник отклонялся к противоположной стене, я делала один тап — сигнал к движению. Мы шагали в унисон, я ритмично направляла его, когда маятник отклонялся.

Мои руки были глазами для Даниэля, мои тактильные сигналы — его путеводителями.

Проходя мимо каждого маятника, я ощущала, как напряжение растет. Мы были посреди препятствий, каждый маятник мог стать последним.

В один критический момент, когда один из маятников прошел опасно близко, я инстинктивно прижалась Даниэлю. Мой пульс бешено колотился, и я почувствовала, как он отвечает мне столь же сильным сжатием.

В его объятиях