Отважный проводник шел впереди и, можно сказать, предваряя о глубоких колеях, когда уже все колесо в них погружалось. Тройкою проехали мы по таким узким гатям из хвороста… Наконец мы увидели пред собою пустынную речку Глушицу… и на противоположном ее берегу многоглавую обитель; она тускло сияла своими крестами в полумраке летней ночи; близко уже было к рассвету. Нельзя довольно выразить отрадного чувства, которое наполняет душу, после преодоления трудного дела, особенно когда достигнешь того, что казалось невозможным… Краткий отдых необходим был в гостинице монастырской, но почти некогда было им воспользоваться, потому что рано ударили в колокол к утрени, и надобно было идти в монастырь».

Через 135 лет после написания этих строк добраться до Глушицкой местности оказалось задачей не менее сложной. От деревни Исаково, расположенной на трассе Устье Кубенское – Вологда, едва различимый проселок, огибая Капустино болото, петляя вдоль лесных потоков, исчезая в глухих борах, уходил в сторону села Великий Двор, возникновение которого было связано с именем святого Дионисия. Именно на этом месте в 1410 году он учредил женскую обитель, построил деревянную церковь во имя святителя Леонтия Ростовского и украсил ее своими иконами.

В житии преподобного это событие описано так: «Оттого к преп. Дионисию приходило множество не только мужчин, но и женщин, желавших послушать его наставление, что было противно монастырскому уставу и опасно для братии. Жаль было преподобному отказать им в праве посещать монастырь, как единственное доступное им место для познания Закона Божия, но не мог он видеть и нарушение своего устава; тяжело было его отеческому сердцу лишить их духовной помощи и назидания, но дорого было спасение и братии, поэтому мудрый старец, удовлетворяя потребностям первых и обезопашивая последних, построил за две версты от Покровского монастыря особую церковь во имя святителя Леонтия Ростовского, чтобы там могли собираться женщины, желавшие слышать и видеть преподобного».

Вокруг этой обители и появилось село Великий Двор, бывшее изначально двором монастырским. К концу XVIII века Леонтиевский женский монастырь пришел в упадок и прекратил свое существования, а на месте старой, обветшавшей церкви в 1799 году был возведен большой каменный трапезный храм, перестроенный в 1874 году. В 1936 году после ареста местных священников Иоанна Лобанова и Николая Неклюдова (предположительно оба умерли в Вологодской тюрьме) храм был закрыт, а колокольня разобрана на кирпич…

Наконец дорога, которую Муравьев называл «самой бедственной», выбралась из леса, и взору на пригорке явился Великодворский Леонтиевский храм, как и подобает селу с таким названием – огромный, но разоренный совершенно. Так как в 1855 году Муравьев добирался до Покровского Глушицкого монастыря с противоположной стороны, от уездного города Кадникова, то этот величественный собор не попал в поле его зрения, и нам остается только догадываться, как бы его описал наш литератор-странник – восторженно, умиленно, истово.

Последние два километра от Великого Двора до деревни Покровское, где некогда и находилась Покровская Дионисиева Глушицкая обитель, дорога выпрямилась совершенно и побежала стремительно, чтобы как можно быстрее оказаться на том «возвышенном и крутом берегу» Глушицы, откуда в 1400 году преподобный Дионисий смотрел на «раскрывшуюся перед ним пустынную картину природы». А потом произошло то, что уже не раз происходило в ходе нашего паломничества-путешествия – наблюдение за безбрежным пространством Северной Фиваиды, которое тут было всегда, в том числе и шестьсот лет назад, когда здесь не было ничего, кроме лесов, рек и озер. Так и теперь на Глушице пустынно – от древнего монастыря, что одно время даже называли Северной Лаврой, не осталось и следа. Разве что кладбищенская церковь во имя преподобных Дионисия и Амфилохия Глушицких каким-то чудом сохранилась на холме.

Раньше, во времена преподобного Дионисия, тут находился Христорождественский монастырский собор. Что с ним случилось и почему на его месте в 1840 году построили скромную деревянную церковь, нам неизвестно. Кубоватая, вросшая в землю, венчаемая замысловатым барочным куполком она до сих пор хранит под своим спудом мощи преподобных глушицких подвижников – Макария, Тарасия и Феодосия (в настоящее время церковь приписана к Спасо-Прилуцкому Вологодскому монастырю).

Последние шесть километров от Покровского до станции Морженга Северной железной дороги мне пришлось проделать уже в «полумраке белой ночи» (А. Н. Муравьев) в быстром темпе, чтобы не опоздать на последний поезд Коноша – Вологда.

Не опоздал.

Пустой, едва освещенный пластмассовыми, горчичных оттенков светильниками вагон дернулся и медленно, как во сне, поплыл мимо кирпичного здания станции. Стал постепенно набирать ход, скрипя на рельсовых стыках. А потом за окном, норовя обогнать друг друга, понеслись в обратную ходу движения сторону бетонные столбы электроопор, одиноко стоящие деревья, заброшенные постройки.

Въехали в лес.

«Глушицкая чаща мчится за нами, – помыслилось-придремалось мне, – обхватывает со всех сторон поезд, который пытается из нее вырваться, раскачивает его ритмично, норовит затормозить или даже остановить его».

И вправду, только отъехали, или это время остановилось – подобное бывает во сне, – и вот уже следующий полустанок.

Все сразу замерло напряженно, грохнули раздвижные двери, и в вагон вошел старик в плаще с капюшоном, высоких резиновых сапогах, с посохом. Увидев меня, поздоровался и сел на обитую дерматином банкетку.

Стоянка – две минуты, не более, и вновь грохот дверей в тамбуре, и вновь за окном поплыли полуночные сумерки, в которых только и успел разобрать вывеску, прикрученную проволокой к железному пристанционному ограждению, – «541 км».

Уже потом, в Москве, я узнал, что где-то тут, километрах в трех от этого полустанка в лесу когда-то находился четвертый монастырь преподобного Дионисия – Сосновецкая Глушицкая обитель, основанная старцем в 1420 году. Также на реке Сухоне святой возвел церковь во имя Воскресения Христова, а в селении Двиница – Николаевскую церковь, украсив их «благолепными иконами своего письма».

А вот знал бы тогда – вышел бы непременно на «541-м км».

Но не ведал и проехал мимо…

Как Муравьев мимо Пристани Антоний в свое время.

Глава восьмая

Герасим Вологодский и Димитрий Прилуцкий

Нравы пустыни – Нападение на преподобного – В поисках аскетического идеала – Уход из монастыря – Сосновецкая местность – Марк Печерский – Кончина преподобного Дионисия – Сосновецкий монастырь – А. Н. Муравьев о Вологде – Иван Грозный – Герасим Вологодский – Троицкий Кайсаров монастырь – «У Ильича» – Преподобный Димитрий Прилуцкий – Святые Сергий и Димитрий – Никольский Переславльский монастырь – Собеседования преподобных – «Божественный свет» – Авнежская местность – Григорий и Кассиан Авнежские – Изгнание с Авнеги – Воскресенское —1371 год – «О помыслах» – Вериги св. Димитрия – Смысл служения – Образ Димитрия Прилуцкого

Собирая и систематизируя материалы о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии, архимандрит Иоанн Верюжский в том числе обращает особое внимание на описание местных нравов, о которых сам он, будучи местным жителем, знал не понаслышке, и которые, увы, остались неизменными на Русском Севере со времен Дионисия Глушицкого.

Вот, например, такие епархиальные новости начала ХХ столетия: «Во исполнение архипастырской