декларация Марко прозвучала не вполне естественно, но Чжэнь этого явно не заметил. Глаза у него расширились; он переводил взгляд с Марко на меня и обратно так, словно старался решить сложное уравнение, и ответ все не складывался.

Я его понимала.

Наконец он прочистил горло и ответил:

– Конечно, садитесь, присоединяйтесь. Сейчас принесу кубики. Анна, здорово, что ты пришла!

Он скрылся, а Марко все смотрел на мои кроссовки.

– Меньше твоих, – сказала я. – И намного.

– Что меньше?

– Мои ноги.

– А что у тебя с ногами? – спросил он. Сама невинность!

– Ты… ладно, не важно. – Что толку настаивать, если он решил уйти в несознанку. Может, я опять делаю из инфузории слона.

– Что ж, пойду займусь своим персонажем. Не возражаешь, если я тебя оставлю?

Как мило, что он спросил! Большинство мужчин запросто оставили бы меня одну, тем более в компании, где я почти всех знаю. Но Марко понял, что мне может быть неловко в одиночестве.

– Нисколько.

– Я вернусь, – пообещал он. А потом, ухмыльнувшись зубастой улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего, выпустил парфянскую стрелу[6]: – Что ж, теперь я знаю, героиней какой сказки тебе не бывать!

Разумеется, он про «Золушку»! Вот мерзавец – так бы и вытерла свою потную ладонь об его дурацкую физиономию! Гм… Ну ладно, физиономия у него не дурацкая. Даже наоборот. Только это ничего не меняет.

Да, ноги у меня большие, но что с того? Почему я не могу быть Золушкой? Я ведь влюблена в принца. Точнее, в миллионера – правда, в наши дни это почти то же самое.

Хотя в своей собственной сказке я могла бы быть и принцессой. В смысле, необязательно принцу спасать меня от бедности и безвестности. То, что у Крейга много денег, – просто совпадение. И все же я мечтаю о сказке – о том, чтобы жить долго и счастливо и умереть в один день. Почему люди твердят, что это невозможно? Ведь с моими родителями так и вышло… правда, прожили они недолго…

Марко отошел, а мне хотелось только забиться в какой-нибудь дальний угол, впасть в спячку и проспать до конца вечера. Мелькнула мысль потихоньку сбежать, но это поставило бы под угрозу весь наш план.

В гостиной у Каталины, у окна, стояла уютная мягкая кушетка; на ней я и устроилась. Свернулась калачиком и уставилась в окно, плотно заклеенное по случаю зимы. Пожалуй, хорошо, что окно не открывается – нет искушения в него выпрыгнуть.

Я потрясла рукой. Она по-прежнему ощущалась онемевшей – и как будто покалывало там, где Марко ко мне прикоснулся. Словно фантомный отпечаток, который невозможно стряхнуть. Нереальный и все же реальный.

И это только первый вечер. Первый. Вечер. Как я выдержу эту комедию до конца?

Сейчас во мне не было ни капли алкоголя, так что оставалось признать очевидное: меня влечет к Марко. И, сколько ни напоминай гормонам, что на самом деле я люблю Крейга, им плевать.

Я жертва собственной биохимии; гормоны устроили заговор против мозга.

Вошла Каталина с двумя пластиковыми стаканчиками. Один протянула мне, поискала глазами Марко, не нашла – и, в отсутствие босса взяв решение на себя, опустилась рядом со мной, так что наши колени соприкоснулись, и аккуратно отпила из стакана.

– Анна, для начала объясни, ради всех полуогров мира: ты издеваешься? Почему ты не предупредила, что он такой высокий?

Резонный вопрос. Странно, что об этом я не упомянула первым делом – я всегда отмечаю, кто какого роста. Такое неизбежно, когда ты сама заметно выше среднего.

Но, может быть, в этом и причина? Сказав – или даже подумав – что-нибудь вроде «по росту он мне подходит», я бы отметила Марко как возможный романтический интерес. А между нами ничего такого нет и не будет. У нас просто сделка.

Вовсе я не хочу, чтобы между нами что-то было! Мне нужен только Крейг.

– Как ты думаешь, какой у него рост? – не унималась Каталина. О направлении моих мыслей она явно не подозревала. – Два метра есть? Может, и два десять?

– Запросто.

– Хотела бы я, чтобы он спрятал меня к себе в карман! – вздохнула она.

– Вполне возможно, ты там поместишься.

Я сделала большой глоток, но тут же выплюнула обратно, обнаружив, что в стакане неразбавленная водка. Ну нет, только не хватало снова напиться!

– А плечи! Как он вообще проходит в дверь? Может, боком поворачивается? – продолжала Каталина. – Интересно, на сколько внутренних органов рассчитана такая широкая грудь? Три сердца? Две пары легких? А он правда такой сильный, как выглядит?

– На одной левой руке у него больше мышц, чем у меня во всем теле, – согласилась я.

– Ну и как такого великана кормить? У меня только чипсы и овощная нарезка. Он, должно быть, съедает на ужин пару коров!

– При мне до сих пор ел вполне человеческие порции. Закалывать для него целые стада не приходилось, – ответила я.

– Уж извини, но, не будь он тебе небезразличен, я бы непременно его увела!

От вспышки ревности мне на миг стало трудно дышать.

– Он мне безразличен.

– Да ладно, – махнула рукой Каталина, – кого ты обманываешь? Просто убедила себя, что влюблена в Крейга, этого барана на двух ногах!.. Ох, прости. Больше не буду. Не хотела оскорблять твое светлое чувство.

Не хотела, как же!

– Но этот Марко, – продолжала Каталина, – до чего же горячий парень! Честное слово, ему место в Зале Славы горячих парней! Будь у меня такая задница, я бы в любую комнату входила задом наперед! – И, шумно вздохнув, заключила: – Не понимаю, как можно перед ним устоять!

В том, что мне не дает покоя тот же вопрос, я признаваться не стала.

– Почему же ты не говоришь, что мне лучше держаться от него подальше?

– Ни за что не стану лишать тебя такого опыта! – ответила она. – Обниматься с ним – словно с мраморной статуей… но очень сексуальной! Вы с ним уже обнимались?

– Нет.

– Ну что же ты! – воскликнула Каталина.

Затем, достав из заднего кармана телефон, нашла что-то в интернете, открыла и протянула мне. Я увидела клип – отрывок из фильма «Предложение».

– Чудесный фильм! – сказала я. – Жаль, таких больше не снимают.

– Посмотри эту сцену. Внимательно.

На экране бабушка с энтузиазмом уговаривала главных героев, притворяющихся влюбленными, поцеловаться под омелой.

– Видишь? – спросила Каталина. – Видишь, как неловко они целуются? Даже со стороны смотреть стыдно: сразу понимаешь, что у них это в первый раз. Если хочешь, чтобы Крейг вам поверил, так целоваться при нем нельзя!

Откровенно говоря, поцелуй