Да и сейчас тоже. Ну хотел он сестре обо мне рассказать – на здоровье. Я же не знаю, какие у них отношения. Может, всем делятся. Но вот зачем было говорить мне, что бывшая ее подруга?

Ладно, проехали. Очевидно же, легко не будет. Но мы хотя бы можем вместе сыграть Монти.

Глава 38

А мелодрама оказалась очень даже приятной. Правда, я ничего из нее не запомнила. Попросили бы рассказать, о чем фильм, не смогла бы. Потому что хоть и смотрела на экран, а сама была где-то…

Вот правда, где? С одной стороны, где-то далеко, в параллельном измерении. А с другой, здесь, в зале, растворившись в ощущениях. Было просто очень хорошо сидеть вот так рядом и таскать попкорн из ведра. Не особо я его и любила, попкорн, но это же входило в алгоритм, да? Я не помнила кино без него. Наверняка в детстве обходились как-то, но не отложилось.

Было в этом что-то такое… сталкиваться пальцами в ведерке. Остро чувственное – и невинно-школьное. Ну, условно невинное, конечно. Когда и хочется, и колется, но колется больше. Ходила я так с мальчишками в кино, целовалась в парадной – и все.

Что кололось сейчас? Да, собственно, ничего. И я сказала себе: как будет – так и хорошо. Сегодня – хорошо, нет – тоже. Мне не хотелось в этих отношениях ничего форсированного. Это как садишься играть, не рабочее, а для души, и не выбираешь, а словно само приходит в пальцы. Как будто где-то в самой-самой глубине знаешь, что нужно именно сейчас, в какую мелодию лучше всего выльется то, что чувствуешь.

Как-то мы с девчонками поспорили, может ли получиться что-то серьезное, если сразу не пробежала искра.

Нет, уверяла Лерка, если сразу не захотелось в постель, то все это фигня. Ничего не выйдет.

У меня опыт был, конечно, небогатый, всего двое мужчин, но с обоими при первой встрече никаких искр, молний и прочей пиротехники не случилось. И с Феликсом тоже пробило не сразу. С Дарюсом и Антоном в итоге все развалилось. Какие напрашивались выводы? Либо Ира от природы такой медленный механизм, либо это третий снаряд в ту же воронку.

Хотелось верить в первое, конечно. Хотя бы уже потому, что с Феликсом все было иначе, да и сам он сильно отличался от своих предшественников.

После кино мы зашли в первую попавшуюся кафешку, взяли кофе с пирожными.

- Как тебе фильм? – спросил Феликс.

- Честно? – фыркнула я. – Не знаю. Он как-то мимо прошел. Но если бы был плохой, я бы заметила.

- Наверно, думала о чем-то другом, - с невинной улыбочкой предположил он.

О чем-то? Скорее, о ком-то.

- Может быть… Но мне понравилось.

Всякие там искры и фейерверки – это наверняка круто, но вот так смотреть друг другу в глаза и чувствовать, как заливает теплом… Не тем теплом, когда просто хорошо рядом и спокойно, а совсем другим. Хотя нет, пожалуй, это комбо. Потому что и хорошо, и… в общем, очень волнующе.

- А давай завтра сходим куда-нибудь в приличное место? – предложил Феликс. – Ну как в кино: типа я приглашаю тебя поужинать.

- Как-то смотрела сериал. Ничего не запомнила. Я вообще обычно фильмы забываю еще до того, как они закончатся. Ничего, кроме одной фразы: «Раньше мы ходили в ресторан ужинать, а теперь просто есть».

- Ну так все правильно. Это разные вещи. Поесть можно, стоя перед открытым холодильником. Слепил бутер, проглотил и соком из пакета запил. Так что? Насчет ужина?

- Давай. Ой, нет, - спохватилась я. – Завтра же концерт вечером.

Мы играли Седьмую симфонию Прокофьева во Дворце Белосельских-Белозерских. Какое-то благотворительное мероприятие.

- Так мы же в первом отделении. После него и пойдем. Можно даже не переодеваться.

- Если не переодеваться, нужно в какое-то совсем уже пафосное место.

- А мы и пойдем в пафосное, - Феликс поймал мою руку и переплел пальцы, как вчера, когда шли по Невскому.

- Хорошо…

По дороге домой я рассказала, что хочу купить скрипку для репетиций.

- Это, вообще-то, проблема, как выяснилось.

- Почему? – удивился Феликс. – Нет хороших скрипок? Или так привыкла к элите?

Это он меня, конечно, поддел. Подкалывать он очень даже умел, я это сразу поняла.

- Привыкла, да. Но дело не только в этом. Хороших скрипок полно, но мне надо, чтобы звук был похожий. И… как бы это обозвать? Не знаю. В общем, все то, что чувствуешь при игре. И технически, и по ощущениям. Сейчас у меня это есть, потому что скрипки очень похожие. Лоренцо я, правда, больше люблю, он вообще не скрипка. То есть скрипка, конечно, но…

- Я понял, - кивнул Феликс. – Он твой друг.

- Да. Но в целом я без проблем перехожу от личной к концертной. И обратно. А если нет, то будет сложно.

- У меня такого не было, но случалось, что отдавал машину в сервис и брал подменку. Вроде, почти все то же самое, та же марка, но не то. Некомфортно.

- Вот, точно! Некомфортно!

- У меня есть один дедушка знакомый, у него салон музыкальный, в основном струнные инструменты. Я там как раз виолончель покупал. Есть новые, есть бэушные. Если хочешь, я тебя туда отвезу, и можешь там хоть все скрипки перепробовать.

- Отлично, - обрадовалась я. – Спасибо большое.

Мы подъехали к дому, и Феликс заехал во двор, хотя обычно всегда останавливался на проспекте, у арки.

- Какая парадная?

- Вторая, справа.

Он ловко прижался к поребрику – я так точно не умела – и заглушил двигатель. И посмотрел с чуть напряженной улыбкой: ну, что дальше?

Ну нет, Феликс, твой ход.

Слегка подтащив к себе за рукав, он поцеловал меня. Легко и осторожно. Потом еще раз. И еще. По нарастающей. Как «Болеро» Равеля. Ну разве я могла не сравнивать с музыкой? Хотя эта вещь для меня все-таки четко ассоциировалась с сексом. И неважно, что композитор написал ее под впечатлением от заводского конвейера.

Захватило, понесло… И все же что-то подсказало: сегодня лучше остановиться. Вот на этой самой ноте. Хотя сделать это оказалось непросто.

- Спокойной ночи, - я провела кончиком языка по его губе и все-таки как-то отодвинулась. – До завтра.

- Да завтра, - с явным сожалением ответил