— Пока не знаю, но сейчас беспокоиться надо не обо мне.

— А о ком?

— О Младене!

— О каком ещё…

— У меня тут товарищ лежит. И ему сегодня назначена операция!

— И что?

— Я подозреваю, что дело нечисто.

— П-почему?

Эля не ответила, но явственно вспомнила тот самый конец вечера в отеле после прогулки по «кварталу красных фонарей». Как Младен сидел перед ней, улыбающийся, с обнажённым торсом. Как она в переливающейся неоном темноте прикасалась к его горячей коже подушечками пальцев. Как она задыхалась от нахлынувших эмоций и дрожала от непонятного холода. Ей даже пришлось коротко тряхнуть головой, отгоняя навязчивое воспоминание, настолько оно сейчас казалось реальным и ярким. «Какие тут, к чертям собачьим, могут быть галлюцинации?! — зло мелькнуло у неё. — Клуша впечатлительная!»

— Потом объясню, — бросила она Гансу. — Нам надо немедленно отыскать Младена. Пока не поздно!

— И как ты планируешь это сделать? — резонно поинтересовался Балабанов. — Сомневаюсь, что нам позволят беспрепятственно гулять по этажам и заглядывать в предоперационные.

Элис закусила губу — её напарник был прав. Она же сама видела пост охраны по пути из холла в корпус! Наверняка в хирургический блок так просто не пробраться.

Но что делать? Время-то идёт! Они и так уже потратили его непозволительно много! Эля снова представила Младена на операционном столе, прикрытого лёгкой простынкой. И вдруг в её голову пришла совсем уж завиральная мысль.

«По-моему, — сказала она себе после того, как мысль окончательно оформилась в голове, — ты поспешила отменять свой шизофренический диагноз, потому как твое безумие только прогрессирует…»

— Гансик, — обратилась она к спутнику, который пребывал в сосредоточенной задумчивости. — Может, мой вопрос покажется тебе странным, но, когда ты лежал в своей палате этажом выше в клинике Краузе, ты… ну… не видел что-то похожее на меня?

— Что значит «что-то похожее»? — наморщил лоб Балабанов.

— Ну… не знаю… типа призрака?

— А откуда ты знаешь? — Ганс посмотрел на девушку с большим удивлением.

— Так что, видел?

— Ты же тогда передала мне заначку из склада. Я её немного того… использовал. А в одухотворённом состоянии порой и не такое грезится.

— Ну а что ты видел-то конкретно?

— Только не смейся, но, когда я лежал на кровати, вдруг под потолком ты появилась, но такая не очень реальная, будто из тумана. Я подумал, что это нормально. Я ведь про тебя как раз думал, вот мои мысли и… того… материализовались.

— Понятно. Вопрос номер два. Краузе сказал, что давал мне только витамины тогда, не медикаменты. Ты не знаешь, какие именно он прописывает в подобных случаях, ты же в его клинике завсегдатай?

— Конечно, знаю, — неожиданно легко ответил Балабанов. — Тоже мне тайна, покрытая мраком! Он всем одни и те же витамины прописывает для поддерживающей терапии. «Зи-зи» они называются. Собственная его разработка, только это не лекарство, а биологически активная добавка.

— Зи-зи?

— Ну, так их все называют, настоящее название у них очень длинное и заумное. Да док на этих таблетках немного того, зациклен. Он их всем суёт, и когда выписывает — тоже. Тебе разве не дал?

Эля нахмурилась и припомнила, что действительно что-то такое было, Краузе на прощание дал ей какой-то пузырёк, который она бездумно кинула в сумочку.

— А что, норм колёса, не кислые, — добавил Гансик. — У меня от них жор открывается. Погоди-ка… — Он порылся в кармане. — Да вот, у меня даже с собой есть! Док мне их тоже постоянно впаривает!

В руке у Балабанова оказался непрозрачный маленький пластмассовый флакончик. Он открутил крышку, и Эля смогла увидеть внутри россыпь жёлтых драже.

— В общем, так, — сказала Элис, поднимая взгляд на напарника. — Сейчас будем проводить врачебный эксперимент. Я… — Она осмотрелась и, оттолкнув Гансика, уселась на нечто напоминающее деревянную лавку.

— Ка… — начал Ганс, но Эля его перебила:

— Нет! — заявила она. — Надо принять более устойчивое положение!

Она повернулась на лавке, занесла ноги наверх, потом осторожно отклонилась назад и, наконец, кое-как уместившись, легла на спину, распластавшись на деревянном настиле.

— Ты чего задумала? — подозрительным тоном поинтересовался Гансик.

— Дай сюда таблетки! — Эля снова села и отобрала у Балабанова флакон.

Потом высыпала с десяток драже себе на ладонь. Потом подумала и добавила ещё, окончательно опорожнив бутылёк. На ладони получилась горка из двух десятков жёлтых шариков.

— Ты с ума сошла? — округлив глаза, поинтересовался Ганс.

— Где наша не пропадала! — отчаянно заявила Эля и решительным движением отправила в рот всю гору. Пожевала какое-то время и сделала глотательное движение.

Балабанов от происходящего потерял дар речи и впал в ступор.

— Не стой, как бревно! — приказала ему Эля, снова устраиваясь на лавке в лежачее положение. — Если со мной чего-нибудь будет происходить не то — держи меня или… ну или не знаю, делай чего-нибудь! — И она обречённо закрыла глаза.

Глава 25

Красный крест

Амстердам, 18 сентября 1889 года

— Духи уже видят вас. — Горячий шёпот мисс Конг обжёг Эриху ухо.

Он бессмысленно покрутил головой в стороны, но никаких духов поблизости не разглядел.

— А?.. — начал было он, но Лю ободряюще сжала его руку, перебивая.

— Они — видят, но вы — пока нет, — сообщила она. — Это нормально. Не стоит торопиться.

Тогда внештатный судмедэксперт сконцентрировал внимание на собеседнице. Фарфоровое личико девушки слегка размывалось по краям, как ночной белый огонь, прикрытый маревом тумана. Но миниатюрные черты продолжали дико завораживать. Теперь Эрих уже не сомневался, что никогда в жизни не встречал такой потрясающей красоты. Чёрные же зрачки мисс Конг сейчас напоминали Эриху два пистолетных дула, направленные на него в упор. Миндалевидные обводы век девушки очерчивали их как амбразуры.

Краузе попытался сосредоточиться, взять себя в руки, произвести привычные дедуктивные построения, но мысли в сознании ужасно путались, свивались клубком;