Да. Да. Как же мне было это нужно.

Наконец-то мы стали целостными.

Раскачивая меня вперед и назад, Доминик погружался все глубже и глубже. Его дыхание стало прерывистым, как и мое.

Его щупальца скользили по моему телу, усиливая удовольствие. Я неистово его целовала, охваченная тем же чувством слияния, которое испытывала с Андреасом.

Наши сущности слились воедино. Как и наше дыхание.

Мы двигались синхронно, словно одно существо, и нас пронзало блаженство.

Я выпустила когти. Щупальца Доминика вздрогнули.

Он провел ими прямо по моей груди и сжал бедра, чтобы еще крепче прижать меня к себе. Его член погрузился так глубоко, что задел какую-то внутреннюю точку, отчего мои мысли спутались, а затем размылись, а затем…

Мое тело охватил такой сильный экстаз, что все остальное померкло. В крови танцевали тени.

Слова вырывались из меня мольбой:

– Кончи. Кончи вместе со мной. Останься со мной.

Доминик хрипло вскрикнул и с силой вошел в меня еще раз. Его бедра дернулись, и он кончил следом.

Прежде чем остановиться, он вошел и вышел из меня еще несколько раз. Его голова склонилась к моей, тело прижалось к моему, а я все так же сидела на неустойчивом выступе.

Сила нашей связи пронзала меня насквозь. Мне стоило этого ожидать – электрического разряда, словно все чувства поднялись на поверхность.

Точно так же, как было с Андреасом.

Я подняла голову, желая еще одного поцелуя. В поисках утешения, подтверждения… чего-то.

Доминик подался мне навстречу. Его тело дрожало от энергии нашего столкновения, а поцелуй оказался таким сладким, что мне захотелось в нем раствориться.

Когда мы отстранились друг от друга, я опустила взгляд на его грудь и дотронулась до темного пятнышка, появившегося на его коже в верхней части грудной клетки.

– Я и тебя отметила, – удивленно пробормотала я.

Доминик провел большим пальцем по моей ключице.

– У тебя уже был один на этой стороне, но теперь все симметрично.

Он сделал паузу.

– Это… это потому, что мы… это что-то значит?

– Я не знаю, как это работает и почему это происходит, – призналась я. – Но я… если сосредоточиться, то я всегда могу узнать, где сейчас Андреас. Наверное, с тобой теперь будет то же самое.

На лице Дома появилась такая яркая улыбка, что все мимолетные сомнения насчет того, будет ли он возражать против вечного клейма, исчезли.

– Это просто идеально, – сказал он таким мягким голосом, какой я от него еще не слышала. – Теперь, если понадобится, ты всегда сумеешь меня найти.

На глаза неожиданно навернулись слезы. Я обняла его за плечи и прижала к себе.

Ничего не сказав, Доминик поднял меня на руки, развернулся и отнес на кровать.

Он улегся, прижался ко мне и поцеловал прямо в лоб.

– Ты просила меня остаться. Я останусь, пока ты не скажешь, что мне пора.

Мою грудь пронзила боль – самая восхитительная боль на свете. Задыхаясь от восторга, я прижалась к нему еще сильнее и разрешила своим глазам закрыться.

Наконец-то один из моих парней по-настоящему со мной. И собственническому голоду внутри меня хорошо бы смириться с тем, что, возможно, это все, что я в итоге получу.

Глава 16

Зиан

Мой острый слух уже не раз помогал нам совершить побег. Он предупредил меня о нападении хранителей в Торонто.

Обычно я ценил эту способность, но в тот момент мне захотелось вырвать себе барабанные перепонки прямо из черепа.

Я уперся руками в кожаное сиденье дивана и стиснул челюсти, чтобы не выпустить когти. Не думаю, что было бы хорошим решением рвать обивку в дорогом фургоне, который даже нам не принадлежал.

До моих ушей донесся еще один сдавленный вздох. Протяжный шорох ткани, как будто кто-то снял одежду.

Во мне бурлили эмоции, испепеляя внутренности.

Это не должно было меня заботить. Я все равно не мог предложить Риве то, что, очевидно, мог дать ей Доминик.

Я слишком запутался.

Следовало радоваться, что она достаточно оправилась от того дерьма, через которое мы все заставили ее пройти, чтобы захотеть хоть кого-то из нас.

Но почему-то тихие звуки их интерлюдии вызывали жгучую ревность… и жар в основании моего паха.

Наверное, в ближайшее время мне не стоило вставать. Мой глупый член, который явно не в курсе всей ситуации, приподнялся.

Часть меня хотела нырнуть в ванную и снять с себя растущее напряжение, но от одной мысли об этом я краснел от стыда.

Как, черт возьми, я смогу когда-нибудь снова посмотреть Риве в глаза, если сделаю это?

Вместо этого я сосредоточил свое внимание на бытовой технике напротив. Напрягая зрение, я мог видеть сквозь поверхности проводку под ними.

Я мог видеть внутреннее устройство вещей, и иногда мне становилось любопытно, как все эти вещи на самом деле работают.

Если бы я только мог разобраться с деталями, не повредив их, как тогда, с компьютерной системой на старом объекте, куда мы проникли… но духовка в фургоне не настолько хрупкая, как компьютерная микросхема, разве нет?

Хотя какая разница, сейчас я при всем желании не мог бы на чем-то сосредоточиться.

Из-за двери спальни, откуда доносилось прерывистое дыхание, раздался стон. Джейкоб, растянувшийся на маленьком диване напротив меня, поднял глаза.

Звуки были не такими уж громкими, но, очевидно, на этот раз он смог что-то услышать, так что опустил телефон. Лицо у него было напряженным.

По фургону разнесся стон, от которого дернулся даже сидящий за рулем Андреас, а затем последовало невнятное бормотание, которое я едва мог разобрать.

Джейкоб напрягся всем телом.

Из раковины вылетела кружка и разбилась о потолок.

Андреас, притормозив на красный сигнал светофора, бросил взгляд через плечо.

– Прекрасный контроль, да?

– Отвали, – огрызнулся Джейкоб.

С явным усилием он откинулся на кожаные подушки, стремясь казаться расслабленным, хотя было очевидно, что это не так.

Андреас включил радио, и по фургону разнеслась энергичная музыка, заглушавшая будоражащие звуки из задней спальни.

Я чуть не вздрогнул. Следовало догадаться попросить его об этом раньше, и, возможно, они ничего бы и не заметили.

– Все в порядке, – пробормотал Джейкоб скорее себе, чем кому-либо из нас. – В этом есть смысл. Черт, я же ее отравил, а Дом – исцелил. Конечно, она простила его первым.

Опустив руки на колени, он сжимал и разжимал кулаки, но по воздуху больше ничего не летало. Глядя на него, у меня складывалось впечатление, что если он на кого-то и злился, то только на самого себя.

– Может быть, нам стоит начать укладываться? – неловко предложил я. – Роллик хотел, чтобы завтра мы встретились с ним пораньше.

Андреас кивнул:

– Я готов провести за рулем еще как минимум пару часов. Дам вам знать, когда нужна будет замена.

Если услышанное его и беспокоило, он этого не показывал. Впрочем, я не видел ничего, кроме его затылка.

И из всех нас Дрей лучше всего умел сохранять беззаботный вид, независимо от того, что происходило