Шрифт:
Закладка:
– Да, нам тоже нужно, чтобы ты их забрала. Только с ними ты сумеешь выполнить нашу просьбу. Пойдём.
Они повели меня за дом к грубо вытесанному камню, похожему на постамент прямо в середине поляны. Дёрнув подбородком, Танатос пригласил подойти, и я с опаской приблизилась. На гладкой поверхности лежали наручи. Казалось, они сделаны из мягкой то ли ткани, то ли кожи, хотя материал переливался от бледно-золотого до насыщенного горящего оттенка. Я не осмелилась прикоснуться. Несмотря на пройденные иллюзии и ужас пустоты, я с недоумением обернулась на Пасифею. Всё слишком легко, не удавалось отделаться от мыслей о ловушке. Кубок сам позвал Весту, но ей пришлось долго выискивать его в реке Забвения, Кай подрался с керами и кто знает с какими ещё кошмарами, чтобы заполучить копьё и щит Фобетора. Мне же предлагают взять наручи Фантаса просто так? Можно ли считать попадание в изнанку достаточной проверкой?
– Это атрибут Фантаса. Он всё творил руками и с помощью наручей мог сделать созданную фантазию или иллюзию реальностью, – заверила харита. – Однажды он сделал Морфею крылья, но перед этим сын экспериментировал на конях, и так появились пегасы. Он же создал копьё и щит Фобетора и помог придать двум кубкам Морфея схожий вид, чтобы незнакомцы не могли отличить, который из них для прорицания. Были глупцы, желающие украсть кубок Морфея, но не могли отличить верный от того, что дарует лживые сны.
– Из чего они? – Сирша подошла ближе, с интересом разглядывая божественный артефакт.
– Из орихалка.
Пасифея тихо рассмеялась, наблюдая за изумлением на наших с Сиршей лицах.
– Таинственный металл?! – воскликнула я. – Разве он не сгинул?
– Не металл, а сплав, – поправил Танатос. – Было время, когда орихалк был самым дорогостоящим материалом. Его состав потеряли вместе с исчезновением целого города на острове, где его изобрели. Там им отделывали храмы.
Я читала о таинственном городе Палагеды, развитие которого скачками продвигалось вперёд, но в результате катаклизмов он был полностью затоплен. Жители погибли, а весь остров ушёл на дно. Это было неимоверно давно, когда единый народ ещё не разделился на палагейцев и даориев.
– Наручи Фантаса из орихалка и вовсе были особенными, придавали ему сил. Я сама видела, как он крошил камни или гнул металл голыми руками, пока носил их, – добавила Пасифея.
– Вы уверены, что мне можно их взять? – уточнила я.
Улыбка Пасифеи поникла.
– Если кто и может, то только ты. Та, что получила дар Фантаса.
Я протянула руки к артефакту, но мои пальцы прошли сквозь наручи, как сквозь иллюзию. Я в недоумении уставилась вначале на свои ладони, потом на наручи. Несколько раз попробовала взять предмет, но он оставался на пьедестале.
– Я не могу.
Танатос шумно выдохнул.
– Похоже, даже тебе придётся пройти проверку.
– Какую проверку?
– Тебе необходимо сделать их реальными. Фантас сказал, что своему преемнику даст шанс на выбор. Решить, так ли ему или ей нужны именно наручи. Он сказал, что ты можешь создать здесь что угодно один раз, а затем сделать это реальным. Либо ты делаешь реальными наручи, и они станут твоими, либо выбираешь что угодно другое.
– Абсолютно нелогичный выбор. Я ведь могу взять наручи и с их помощью создать всё остальное. Именно они даруют способность делать иллюзии реальными, – пробормотала я, выискивая подвох.
Он здесь точно есть. Зная все легенды о сыновьях Гипноса, можно не сомневаться, что загадка от Фантаса не столь проста. Я была довольна, что догадалась. Никакие богатства или фантазии не станут лучше наручей самого Фантаса.
– Не всё, – тихо возразила Пасифея. – Идеальнее всего у Фантаса получались объекты. Предметы, металлы, горы, камни, моря. Животные немного хуже: там ему требовалась помощь Фобетора, так как он был больше предрасположен к созданию живых образов. Людей вернее всего копировал Морфей, но даже с его помощью Фантас не мог оживить человека. Снова сделать его реальным.
Моя улыбка моментально померкла, когда сочувственный взгляд переместился на Сиршу. Я покачнулась, дыхание ускорилось, и неожиданно мне стало холодно.
– Именно здесь взамен наручей я в состоянии сделать реальным всё, что угодно? – мой голос дрожал при взгляде на Сиршу, а её глаза испуганно округлились. – Кого угодно?
– Можешь. Пока территория Фантаса закрыта от всего остального, здесь это реально.
– Кассия, нет! – отрезала Сирша раньше, чем я успела сказать хоть слово. – И думать об этом не смей! Я умерла, а это проклятый тест! Проверка!
Я почти не слышала, полностью оцепенев от открывшейся возможности. Я могу вернуть подругу. Может, и Элиона? Они оживут! А если я не сумею спасти обоих, то хотя бы помогу Сирше. Верну ей ту жизнь и судьбу, которых она заслуживает. Я едва не прикусила язык, когда подруга грубо меня встряхнула.
– Знаю, о чём ты думаешь, Кассия, но это неправильно! Так не должно быть.
Танатос и Пасифея не вмешивались, позволяя нам самим разобраться, а их смиренное молчание запутывало, словно есть что-то, о чём я забыла спросить.
– Ты будешь жить, Сирша. Вернёшься домой и построишь желанную карьеру. Влюбишься и, если захочешь, заведёшь детей. Я верну тебе жизнь! Длинную и счастливую, – порывисто принялась убеждать я, грея её ладони в своих. Я заглядывала ей в глаза, ища хоть маленькую трещину сомнений. – Ты не должна была умирать, Сирша! То, что произошло, моя вина, и раз можно всё исправить, то я обязана это сделать. Мы обойдёмся без наручей, придумаем что-нибудь другое.
Меня затрясло от осознания полученной возможности, всё расплывалось от пелены слёз.
– Я хочу её! Хочу Сиршу живой, – обратилась я к Переправе, и почва задрожала у нас под ногами. – Сделай её…
– Ничего она не хочет! – рявкнула Сирша на Переправу, и та перестала дрожать, будто сбитая с толку возражением. – Ты не станешь меня возвращать! Я не хочу!
– Но…
– Никаких «но». Я умерла, Кассия. Я смирилась и приняла всё произошедшее, пришло и твоё время. Это проверка! – подруга ткнула пальцем в наручи. – Вспомни нашу любимую легенду, Кассия. Легенду про Сивиллу и Мелису. Они думали, что перехитрили Морфея и получили желаемое, но какой ценой? Вспомни все сделки с богами! Сделки с Привратником. Всегда есть что-то ещё.
– Не могу, – я торопливо утёрла скатившуюся слезу. – Я не могу потерять тебя снова.
Лицо Сирши расслабилось, плечи поникли, и на губах появилась слабая, понимающая улыбка. Она обняла меня, погладив по волосам.
– Ты действительно не можешь, Кассия. Ты уже потеряла меня и таким способом не вернёшь. Будь подобные силы реальными, думаешь, Гипнос и Морос об этом бы не знали? Думаешь, они не оживили бы родных?
Я взглянула на Танатоса и Пасифею, которые
