– Вот так, совсем чуть-чуть, чувствуешь разницу?

Вода, как приклеенная, следовала за ее пальцем, крохотной волной приподнимаясь над поверхностью.

Гвен восторженно кивнула.

Произошедшее не иначе как чудом и назвать было нельзя. Она способна на подобное. Она в объятиях Юлиана Барлоу, и он не торопится отстраниться. Гвен не знала, что из этого удивительнее.

Она поняла, что более подходящего момента не настанет, и повернулась к нему. Фиолетовые глаза оказались смущающе близко от ее лица.

– Мне жаль, что моя семья причинила боль тебе и твоим близким. Если бы я только могла искупить их вину, я бы сделала это, не задумываясь! – на одном дыхании выпалила Гвен, но слова ее возымели обратный эффект. По лицу Юлиана Барлоу пробежала тень.

Он прижал ее к себе еще ближе, так что она могла ощутить его дыхание на своей щеке.

– Ты мне не нравишься, – произнес он, словно втаптывая каждое слово в ее корчащуюся, истерзанную безответным чувством душу. – Мне все в тебе не нравится. Твои волосы, глаза, бесконечное нахальство. Принцесса Коллингвуд, держись от меня подальше! Этого будет более чем достаточно.

Он оттолкнул ее, как что-то ненужное, и равнодушно поплыл к бортику.

Гвен медленно опустилась под воду. Здесь было столько влаги, что никто не сможет заметить, как она плачет.

Глава 16

Фокус на себя

Я избегала его. Честно признаться, я избегала их всех.

Что бы ни думали хозяин и хозяйка замка о сложившейся ситуации, мнение свое они держали при себе. К столу подавали еще один прибор. Аппетит у легендарных альвов ничем не отличался от человеческого. В привычной одежде джентльмена, со стянутыми в хвост волосами Идрис казался просто привлекательным мужчиной. Ему не рисковали задавать вопросов, а сам он начинать беседу не любил. Так что обедали и ужинали, как правило, молча.

В присутствии родителей к принцессе вернулась привычная надменная сдержанность. Ее я тоже сторонилась. Пришлось бы обсуждать произошедшее. На такой героический поступок я все еще не была способна.

Наследник семьи Коллингвудов, к счастью, избегал меня сам. Я не тешила себя иллюзией, что он испытывает неловкость из-за содеянного. Напротив, сейчас он демонстрировал свое настоящее ко мне отношение.

Хуже того, я не была уверена в самой себе, что не брошусь к нему с обвинениями либо же с мольбами, что гораздо унизительнее. Так что занятость наследника, непрерывно разделяющая нас, была скорее избавлением, чем несчастьем.

Я вошла в малую гостиную, где, по устоявшемуся в замке распорядку, должны были подать чай.

Никого из семьи Коллингвудов на месте не обнаружилось. Зато там был тот, кого мне меньше всего хотелось видеть. Идрис стоял у окна спиной ко мне и обернулся, стоило войти.

Чаще всего альва можно было встретить у озера или в библиотеке, так что я старалась и вовсе туда не заглядывать. При посторонних заговорить со мной он не стремился, а наедине мы не оставались до сих пор.

– Добрый вечер, – произнес Идрис.

Я неуверенно приблизилась к столу.

Боясь опоздать, чтобы не привлекать к себе лишний раз внимание хозяев замка, я пришла точно к назначенному времени – и вот теперь вынуждена была расплачиваться за свою пунктуальность.

Идрис взглянул на меня и улыбнулся краешком губ, читая если не мысли, то мое настроение. Его глаза – я никак не могла определить их цвет – завораживали. Я чувствовала, что медленно погружаюсь в ставшее уже привычным упоение…

– А вот давайте без этого! – Кажется, я произнесла реплику вслух.

На безмятежном лице Идриса проскользнул намек на удивление.

– Я швырну в вас тарелкой, так и знайте. – Я вслепую нашарила на столе искомый предмет и выставила перед собой, как щит.

Идрис с вежливым любопытством изучил парадный сервиз Коллингвудов, тот самый, то ли из стардфорской, то ли из дрезденской глины.

– Мне сказали, вы желаете выйти замуж за наследника и стать хозяйкой этого замка, – произнес Идрис. – Собеседник не обманывал, когда говорил мне это.

– Потому как это правда, – резче, чем следовало, ответила я. – Это было правдой, но произошедшее на озере все изменило. Я не хочу, чтобы мной просто… воспользовались.

– В этом и заключается причина вашего отчаяния? – Идрис взглянул на меня, но чувство оцепенения не возвращалось.

– Не знаю, как мне дальше жить, – неохотно признала я. – И чувствую вину за все произошедшее.

– Вы не можете отвечать за мысли, чаяния и поступки других, – таким же ровным тоном сообщил Идрис.

– Вынуждена с вами согласиться. Чаю? – Я потянулась за колокольчиком, чтобы позвать кого-то из прислуги. – Хозяева изволят задерживаться, а у нас не принято заставлять гостей ждать.

* * *

– Это что, платье?

Все как по команде уставились на Гвен. И вправду, простой белый сарафан смотрелся по-девчоночьи мило, резко контрастируя с непреклонным выражением лица и скрещенными на груди руками.

Юлиан обернулся последним, скользнул по Гвен ничего не выражающим взглядом и снова уткнулся в книгу.

Круг теперь собирался в замке каждый день, но на сегодняшний вечер у Гвен Коллингвуд были другие планы.

Она заехала, только чтобы оставить машину.

Аттина с каждым днем держалась все увереннее, и сегодня даже изъявила желание сесть за руль вишневого «мини», доставшегося ей по наследству.

Запертая снаружи дверь удерживала Аттину от попыток утопиться. Что именно происходило с ней ночью, никто не знал, ведь оставаться с ней Юлиан запретил строго-настрого.

Махнув рукой на прощание, Гвен решительным шагом направилась прочь из главной башни. В последний момент она все же не удержалась и бросила короткий взгляд на Юлиана Барлоу.

Ей хотелось, чтобы его руки прикасались к ней так же, как тогда, в бассейне, но без умысла задеть или разозлить. Чтобы он трогал ее кожу, волосы с осторожной нежностью, как влюбленный.

В конце концов, она уже давно решила, что не останется девственницей дольше необходимого и неважно, что там думает ее семья. Она не собиралась блюсти целомудрие до Дня Сопряжения, и если бы Юлиан…

Гвен рассерженно тряхнула головой.

Она знала, что этого никогда не будет. Она же Коллингвуд. А он Барлоу. После пяти сотен лет вражды ее предки уничтожили его семью. Гвен не хотела знать, насколько далеко он может зайти в желании отомстить ей.

Но она все равно купила это платье. Маленькая, глупая, влюбленная девчонка. Правильно он