делал что хочу, то ты бы тоже орала, но по другому поводу. Сделай себе одолжение – не провоцируй.

Я поспешила скрыться в собственной комнате. Вообще-то, нет ничего неловкого или постыдного в том, что мужчина спит в соседнем помещении. Но почему-то само это осознание страшно беспокоило, а затем и раздражение нахлынуло. Сат мог и что-нибудь еще забавное сказать, чтобы продолжить веселую перепалку, а потом – ну и бесы с ним – целоваться бы полез. Так наутро хотя бы нашлось основание для возмущений. Однако он преспокойно бросил меня в одиночестве, как если бы сам от этой стены между нами не страдал. Я впервые в жизни растерялась, поскольку не могла точно сказать, чего именно хочу: чтобы меня оставили в покое или чтобы победили окончательно и бесповоротно. Возможно, я перестала быть ведьмой в полном смысле этого слова. Или же я пожалею о любом своем порыве, когда это романтическое наваждение спадет.

Утром его не было – ушел еще до рассвета. Да и у меня дел накопилось по горло. После завтрака я сменила в библиотеке комплект учебников, провела ревизию засушенных трав – если мне лучше не выходить из академии, то недостающие купят девчонки. Отдала список Валисе – насладилась ее воплями, ответила такими же. Сбегала в почтовое отделение и отправила письмо в Болград, где писала матери об удачном завершении всех своих злоключений. Вначале думала пропустить информацию о нападении, чтобы запоздало ее не тревожить, но после недолгих раздумий все же сухо описала всю ситуацию: пусть хоть ее ковен будет предупрежден о том, как далеко в своей ненависти к эйрам способны зайти маги.

Оставалось полдня на личную практику, и мне не терпелось к ней приступить. Да вот только я не успела забежать в общежитие – меня ждал Андай. Видимо, утром последнего выходного дня приехал, как и большинство студентов. Я по инерции начала озираться, будто ожидала, что у Сата на такие вещи чутье – и сейчас он выскочит из-за угла, чтобы еще раз с моим парнем вместо меня расстаться. Сейчас захотелось все сделать самой. Я уверенно шагнула к бывшему жениху и без приветствий спросила:

– Кому ты сообщил о нашей встрече в Болграде?

– А разве мы там встречались?

От такого вопроса я опешила. Еще один с притворной амнезией? Или что Андай имеет в виду? Но ведь я его действительно не видела… Сразу догадался о подмене? Как это возможно? Подавив первое удивление, я решила говорить напрямик:

– Ты в курсе, что меня потом чуть не убили? Так кому ты сообщил о том, что видел Ирис или кого-то очень похожего на Ирис возле болградского храма?

– Всего лишь одному другу, – произнес он то, что я мечтала никогда не услышать. – Знал, что ты оказалась в беде, и хотел тебя спасти. Или скажешь, что не попала под влияние небезызвестного дракона, который использовал тебя в своих интересах?

Я отступила, пытаясь объять всю картину, но у меня не получилось. Сат предположил правильно – это Андай доложил о ситуации разбойникам. Но как он мог догадаться о подмене тел и прочем? Неужели все это время он постоянно за нами следил? Парень вновь сократил расстояние и заговорил таким мягким, таким знакомым тоном, что у меня сердце сжалось:

– Ирис, не выставляй меня виноватым. Я представления не имел, что твоей жизни что-то угрожает, но и промолчать не имел права. Это просто ошибка. Прости меня!

Вместо недоумения я начала испытывать злость, поскольку она была понятнее и проще. И потому выкрикнула:

– Ошибка? Еще одна ошибка?! Андай, ты сам не видишь, в какого слизняка превратился? То ты рядом постоял, то недопонял, то в стороне держался, то представления не имел. В твоем бездействии больше греха, чем в действии! Я даже ненавидеть тебя не могу – нет, теперь ты вызываешь только жалость.

Высказавшись, я думала уйти, но он неожиданно ловко схватил меня за локоть, подался ближе и затараторил:

– Ирис, ты имеешь полное право меня разлюбить и бросить, но никогда не перестанешь быть моей подругой – девчонкой с соседней улицы, которую я знаю с детства. И потому заботиться о тебе мне никто не запретит. Я буду за тобой приглядывать, хочешь ты того или нет. Простушка запала на эйра? Бывает. Но я не позволю ему утянуть тебя за собой в пропасть. Так и что чистокровные пообещали тебе за сотрудничество?

Или они тебе угрожали? Расскажи. В чувствах запуталась и перестала разбираться, где правда, а где ложь? Тогда о матери подумай, как бы ей твои заблуждения не аукнулись. Я помогу тебе выпутаться из любой ситуации!

Я вырвала свою руку и с гордым видом пошла в общежитие. Кто вообще этот человек? Разве это Андай? Приглядывать он будет, как же! Это мне надо присмотреться к нему поближе – не удивлюсь, если выяснится его непосредственное участие в настоящих преступлениях. Но ведь… ведь он защищал ректора во время нападения до последнего. А как переживал из-за того, к каким последствиям привели его слова! На нем же лица долгое время не было. Да, он слизняк, но все же не убийца. Что же изменилось с тех пор?

Твердо решила не рассказывать об этом разговоре Сату, потому что сама не могла прийти к однозначному решению. А эйр и не будет разбираться: он уже подозревает Андая и, получив доказательства, просто сотрет того с лица земли. И не то чтобы я сильно возражала, но некоторые несостыковки сбивали с толку. Вначале лучше все-таки заполнить пробелы, а уже потом думать, что со всем этим делать. И не зря парень напомнил про наше общее прошлое – как бы я к нему теперь ни относилась, но считать его чужим не получится. Да и про пропасть, в которую меня тащит дракон, он добавил не для красного словца: этот новый Андай точно знает что-то, о чем я пока не имею представления. Ну так и он со мной новой не знаком. Устроит мне проблемы – столкнется с сюрпризами.

Глава 15

Не думала, что когда-то на меня свалятся и такие хлопоты, но пройти мимо не сумела. В первый учебный день я возвращалась в корпус после занятий и заметила, как компания лисиц издевалась над знакомым мне волком:

– Гантер, а придумай рифму к слову «идиот»? Давай же, ты сумеешь!

И паренек, будто ведомый какой-то внешней силой, продолжал декламировать странные стихи под окнами ведьмовского корпуса:

«Раздавлен невзгодами твой идиот!

Валиса, Валиса, открой же свой рот.

Скажи, в чем ошибка, скажи, в чем порок,

Раз сердце отвергло столь сладкий пирог!».

Лисы покатились со смеху, а я схватила «сладкий пирог» за локоть и потащила дальше от насмешек – сам он явно был на это неспособен. Похоже, между влюбленными какой-то разлад, о котором мне не сообщили, а Валису я недавно встретила на входе в библиотеку – и только по этой причине она сама не пресекла зарифмованное нытье возле нашего общежития. Лисы бросились вдогонку, не желая упускать такую забавную добычу из виду, поэтому я воззвала к их совести – вернее, к тому, что у этой расы вместо нее:

– Да как не стыдно? Ваш любимый профессор Унгальд погиб, а вы тут шутки шутите? Неужели в вас нет ни капли сострадания или хотя бы печали? Даже мне его до слез жаль, а он был одним из лис!

Одна из заводил произнесла мягким голоском, словно удивившись:

– Так это и есть наш способ справиться с печалью, ведьма! Люди придумали метод перестать грустить эффективнее, чем искренний смех?

Какая-то странная формулировка – вроде бы абсолютно логичная, но что-то в ней не так. Я даже растерялась, но ее оранжево-рыжий приятель подхватил тему:

– Каждый скорбит как умеет! И в знак уважения к старому учителю мы будем долго изводить нового – пусть не думает, что ему здесь рады!

– Нового? – переспросила я.

Первая девушка подтвердила:

– Ну да, сегодня у нас уже была лекция. Какой-то змей примчался едва ли не с границы, чтобы заменить Унгальда – красавчик, конечно, но это его не спасет!

Я им случайно подкинула свежую тему для планирования пакостей, поэтому Гантера они оставили в покое. А я, все еще таща