просторной комнате, которая, по-видимому, служила гостиной. Сестра Ростислава Солеварова скрылась за дверью соседней комнаты, а из двери напротив вышел высокий, атлетически сложенный мужчина в домашних брюках и рубашке.

— Вы ко мне? — спросил он.

— Если вы Ростислав Анатольевич, то к вам, — ответила я.

— Да, это я. А кто вы и по какому делу? — спросил Солеваров. — Да вы присаживайтесь.

Сам Солеваров сел на широкий кожаный диван темно-коричневого цвета, а я присела на стоявшее рядом кресло.

— Меня зовут Татьяна Александровна, я частный детектив, расследую убийство Константина Вячеславовича Пантелеймонова, — представилась я и добавила: — Мне необходимо задать вам ряд вопросов.

— На все вопросы я уже ответил полицейским. Не знаю, что я еще могу рассказать. — Ростислав Солеваров пожал плечами.

— Давайте я буду задавать вам интересующие меня вопросы, а вы будете на них отвечать, — предложила я.

— Ну ладно, — согласился Солеваров.

— Вы ведь работали управляющим у Константина Вячеславовича, не так ли? — спросила я.

— Да, это так. Но почему вы сказали «работал»? Я продолжаю работать управляющим, меня никто не увольнял и, надеюсь, не уволит. Коттедж большой, работы хватает.

Я посмотрела на мужчину: он держался довольно уверенно, без тени испуга. Ну что же, посмотрим, как он будет вести себя дальше.

— Скажите, Ростислав Анатольевич, откуда вы узнали о том, что Константин Вячеславович убит? — спросила я, оставив без внимания его предыдущую реплику.

— Мне позвонил партнер по бизнесу Константина Вячеславовича, — последовал ответ управляющего.

— Это Александр Крашенинников? — уточнила я.

— Да, он.

— Так, а в котором часу он вам позвонил?

— Точно сказать не могу, примерно часов в пять утра. Ну, или чуть позже.

— У меня есть сведения, что вы, Ростислав Анатольевич, были в коттедже как раз незадолго до того, как произошло убийство хозяина.

— Да, я был в коттедже, это так, но уехал я оттуда часов в десять вечера. А убийство, насколько мне известно, произошло гораздо позже, часа в два ночи, — ответил управляющий.

В это время дверь смежной комнаты открылась и из нее вышла сестра Солеварова.

— Ростислав, я в редакцию, вернусь не скоро, — предупредила женщина.

— Хорошо, Ирина. До встречи.

Ирина прошла в прихожую, и вскоре оттуда послышался звук захлопывающейся двери.

— Значит, вы утверждаете, что выехали из коттеджа Пантелеймоновых к себе домой примерно часов в десять вечера? — продолжила я.

— Ну, может быть, в половине одиннадцатого, в одиннадцать часов. Но никак не около двух ночи, когда было совершено преступление.

— А почему же вы так рано покинули именинника? — спросила я. — Ведь день рождения был в самом разгаре.

— А кто на него меня приглашал? — усмехнулся управляющий. — Для Константина Вячеславовича я был лишь одним из его служащих, не более того. А управляющий персонал на семейные торжества не приглашают.

— Тогда что же за дело привело вас на семейный праздник? — спросила я.

— У меня на руках были документы, которые необходимо было срочно подписать. И сделать это должен был лично Константин Вячеславович. Документы содержали в себе данные о санитарном состоянии сети наших кафе-баров. Соответствующая организация систематически проводит проверку этих наших точек. И очередная проверка должна была состояться на следующий день, ну, после дня рождения Константина Вячеславовича. Поэтому я и приехал вот в такое не совсем подходящее время. Но мы с ним обговорили мой приезд еще раньше, где-то в обеденное время. Мы созвонились, и Константин Вячеславович назначил время, когда я должен был привезти документы. Я так и сделал: привез их, поздравил и уехал обратно.

— А что было после того, как Пантелеймонов подписал бумаги? — спросила я.

— А я не знаю.

— То есть как?

— Да вот так. Константин Вячеславович подписал, и я уехал. Откуда же мне знать, что происходило тут дальше, если меня в коттедже уже не было.

— Стало быть, вы утверждаете, что уехали тотчас же, как были оформлены соответствующие документы?

— Да, конечно. А что же мне еще оставалось делать в коттедже?

— Так сколько же, в общей сложности, по времени вы пробыли в коттедже? — продолжала уточнять я.

— Ну, не более двадцати минут, — ответил Солеваров.

— Вы в этом уверены?

— Конечно.

— А вот свидетели утверждают прямо противоположное тому, что говорите вы, Ростислав Анатольевич.

— Не знаю никаких свидетелей, и все, что они говорят — это ложь! — безапелляционно заявил управляющий.

— Факты свидетельствуют о том, что вы только сделали вид, что уезжаете из коттеджа. Но на самом деле вы остались. Вы действительно подошли было к машине Григория Ремесленникова, но потом сказали, что желаете прогуляться до трассы, а там поймать попутную машину. Разве не так?

— Да, именно так я и сказал Григорию, и действительно пошел пешком. А что? Этого делать было нельзя? — с некоторым вызовом в голосе спросил управляющий.

— Да делать-то было можно, но вы не пошли на трассу ловить попутку. Вместо этого вы снова возвратились в коттедж. Разумеется, не с парадного входа. Ведь в коттедж ведет еще одна лестница.

Ростислав Солеваров ответил не сразу. Было видно, что мужчина лихорадочно думает, что мне ответить.

Я терпеливо ждала.

Наконец управляющий принял решение:

— Ладно, вы правы. Я все расскажу. Потому что уже больше нет сил. Последние несколько месяцев я живу как в аду. Мне нет покоя ни днем ни ночью.

— По какой же причине?

— По причине жуткого страха. Я постоянно боюсь, что меня раскроют. И наказание будет таким… просто чудовищным.

— Кого же вы так сильно боитесь, Ростислав Анатольевич?

— Пантелеймонова, естественно. Вы просто не знаете, что он за человек… был. Он бы стопроцентно сразу убил бы меня. Нет, сначала помучил бы как следует. Напоследок. Содрал бы кожу живьем. Или еще что-нибудь в этом роде. Ну а потом — забетонировал бы. В общем, Пантелеймонов ни за что не оставил бы меня в живых.

— И поэтому вы решили его опередить? Лишить жизни своего хозяина первым? Для того чтобы самому остаться в живых? Так? Я права?

— Нет, не правы! Вы не правы, Татьяна Александровна, приписывая мне убийство Константина Пантелеймонова.

— Но вы же только что живописали все те ужасы, которые непременно проделал бы с вами Пантелеймонов, если бы узнал… о чем бы он узнал, а, Ростислав Анатольевич? Вы ведь так и не сказали.

— Хорошо, я расскажу. Вы только поймите меня правильно, Татьяна Александровна, — попросил управляющий.

— Да уж постараюсь, Ростислав Анатольевич. Только жду от вас правдивого рассказа. Итак, за какие же такие прегрешения Константин Пантелеймонов мог закатать вас в асфальт?

— Дело в том, что… мы с Маргаритой Александровной, это супруга покойного Константина Вячеславовича…

— Ростислав Анатольевич, мне прекрасно известен этот факт. Да,