Раз уж начал говорить, обратного хода нет. Слова, которые я давно похоронил в себе, медленно и нехотя поднимались вверх, неудержимо пробивая дорогу на поверхность. Тот день, четыре года назад определивший судьбу, живо вставал перед моим внутренним взором. Я помнил его во всех подробностях. Недаром каждую ночь видел в кошмарных снах свою последнюю игру. Она повторялась снова и снова. И как бы я ни пытался в очередной раз изменить ее ход, увернуться от соперника, переместиться на другую позицию – результат был все тем же.

Я со вздохом провел рукой по лицу и выпустил слова на волю.

– Я не заметил соперника. Он появился словно из ниоткуда и подсек меня. Перед самым концом игры. Мы бы одержали победу…

Рейчел смотрела на меня огромными глазами. Она не прерывала меня, дала столько времени, сколько потребовалось.

– Что происходило потом, я практически не помню. Помню только боль. Белые стены больницы. Маму, которая кричала и со слезами рвалась ко мне. И опустошенность. Я понимал, что все кончено. Еще до того, как подбежали врачи.

Я сжал руку в кулак. Слова царапали горло.

– Перелом коленной чашечки, разрыв сухожилия и обоих менисков. Окончательный приговор для любого профессионального спортсмена, даже если он сможет потом выйти на поле. А для меня… – Я сглотнул. – У меня была стипендия, большое будущее в американской студенческой лиге, а далее, возможно, и в НФЛ[12]. Вот только какой колледж станет вкладывать деньги в травмированного спортсмена, который пропустит год, прежде чем приступит к серьезным тренировкам?

Я тряхнул головой.

– Врачи сказали, что я счастливчик. Если бы удар пришелся по голове и повредил мозг, я мог бы умереть. Смертельные случаи в футболе среди старшеклассников происходят каждый год. – Я безрадостно усмехнулся. – На моей жизни был поставлен крест – и это называется счастье? – В последние слова я вложил такое горькое сожаление, какое редко позволял себе в разговорах с другими.

Я покосился на Рейчел, ожидая увидеть на ее лице отвращение. Однако она молчала, только положила ладонь мне на плечо и погладила. Прикосновение было утешительным и в то же время странным. От Рейчел я до сих пор не видел нежностей.

– Как давно это случилось? – спросила она чуть погодя.

– Четыре года назад.

– И у тебя по-прежнему боли?

– Периодически, – уныло сознался я. – При определенных движениях или при сильной нагрузке… Я далеко не сразу вернул хоть какую-то форму. С одной стороны, из-за возникших осложнений – все-таки отрывной перелом, – с другой – потому что… Ну, в общем, не особо старался. – Я вздохнул. – Когда у тебя отобрали великую мечту, ты уже не испытываешь большого желания спасать то немногое, что еще можно спасти. Да и для чего?

Рейчел рассеянно кивнула.

– А сколько нужно времени, чтобы ты опять смог бегать, заниматься спортом? – Ее голос тоже звучал приглушенно, глаза влажно блестели. Такая реакция изумила меня и одновременно многое рассказала о девушке, которая обычно вела себя закрыто. У Рейчел тоже была мечта, и сейчас она проиграла в уме, как чувствовала бы себя сама, если бы узнала, что ее мечте не сбыться.

– Операции, двухнедельное пребывание в больнице, восстановительная гимнастика, физиотерапия, постоянный врачебный контроль. Возникли осложнения, и целый год о спорте не могло быть и речи. Как видишь, некоторые вещи и сегодня не даются без боли.

Рейчел прикусила губу.

– Ты действительно больше никогда не сможешь играть в футбол?

– Не смогу на том уровне, который требуется, чтобы попасть в высшую лигу. При сильных нагрузках повышается риск развития сопутствующих заболеваний. А также в любой момент может повторно случиться травма – например, разрыв коленного сухожилия. Ясно, что с моей карьерой покончено. Какой спортивный клуб захочет взять игрока на таких условиях?

– И ты не пытался? Я имею в виду, снова выйти на свой прежний уровень? Несмотря ни на что, поступить в колледж?

– На какие шиши? Мичиганский университет отозвал стипендию, а самостоятельно оплачивать колледж я не потяну.

Рейчел вновь замолчала, погрузившись в мысли. Вероятно, ей чужды финансовые проблемы.

«Что ж, не всем повезло родиться с золотой ложкой во рту».

– Это же… – Она запнулась, пытаясь подобрать нужные слова. – Мне даже подумать страшно, как тебя подкосила травма!

Я пожал плечами.

– Друзья и семья помогли пережить тяжелое время. – Я посмотрел Рейчел в глаза. – Однако не стану утверждать, что все проблемы позади.

Рейчел снова кивнула, словно действительно понимала, о чем я говорю. А значит, мне не удалось спрятать от нее свое депрессивное состояние. Неприятно – и в то же время я понял, что больше не хочу таиться. Кажется, я правильно поступил, доверившись Рейчел. Неожиданно получилось хорошо. Я долго изображал из себя клоуна, но теперь мое истинное «я» вырвалось наружу и пожелало быть услышанным.

– Ты хоть раз… говорил об этом с кем-нибудь? – спросила Рейчел. – Я имею в виду, со специалистом? По поводу твоей душевной боли?

– Да ну их, – отмахнулся я. Беседа приняла направление, которое мне совсем не нравилось. – Что они могут сделать? Задним числом отменят случившееся, и я опять окажусь на том футбольном поле?

– Нет. Зато тебе помогут постепенно справиться с последствиями. Справиться с самим собой. Никогда не рассматривал такой вариант?

– После выписки из больницы одна врач всунула бумажку с номером телефона, по которому я могу позвонить, если… если мне потребуется помощь определенного рода. Но я так и не позвонил. Психически я здоров. Не в порядке только тело.

Рейчел не поддалась на мой раздраженный тон.

– Я имела в виду, что физические и психические недуги порой идут рука об руку. Возможно, тебе очень тяжело было принять новую жизненную ситуацию.

– И сейчас тяжело. Наверное, всегда будет тяжело. Не смирюсь.

Рейчел выпятила нижнюю губу, словно хотела возразить, однако так и не заговорила. Между нами повисло молчание.

– А ведь ты сильнее, чем думаешь, – наконец произнесла она.

В груди разлилось тепло. Рейчел не отвела взгляд. Она действительно верила в свои слова. И ее уверенность придала мне сил. Я накрыл ладонью руку девушки, которая продолжала гладить мое плечо.

Рейчел еле ощутимо замерла, глядя на наши сплетенные пальцы. Затем отняла свою руку, откашлялась и спросила, указав на мое колено:

– Ну как, еще болит?

– Нет, все прошло, – ответил я беспечно, чтобы не сознаваться, как быстро я заскучал без ее прикосновений. – Болит вообще редко, только когда сильно нагружаю. – Я хохотнул. – Ну и перед дождем.

Рейчел посмотрела на меня с таким изумлением, что стало смешно.

– Да, я метеозависимый.

– Если бы мне сказали, что