Новый боевой приказ: «Мы идем на сближение с большой силой большевиков, засевшей в селе „Н“ (не помню названия), которая собирается задержать нас».

Через час приказано строиться. Полковник Радзевич подошел к нашему отделению и поблагодарил его за боевую хорошо выполненную работу, а подойдя ко мне, пожал мне руку и сказал:

— Ваша работа доказала, что вы были в боевых операциях с поручиком Ватягиным. Спасибо, господин капитан!

Село, куда мы направлялись, находилось в котловине, окруженной горами. Рота тронулась походной колонной, 3-й взвод пошел в головное охранение. Уже настал яркий солнечный день, и простым глазом можно было видеть, как головное охранение рассыпалось — точно веер. Красиво… как на маневрах. Прошло довольно долгое время, нам кажется, что мы уже недалеко от села. Что же случилось с противником? Сбежал? Или готовит нам неожиданный сюрприз? Вдруг выстрелы, мы быстро рассыпались в цепь, видим, что наше охранение делает перебежки.

Приказ: «Рота, стой!»

Полковник Радзевич вызвал к себе всех взводных и отделенных командиров:

— Господа офицеры… мы должны взять это село коротким ударом. Вот мой план: 1-й взвод зайдет с левого фланга противника, 2-й взвод с правого фланга, 3-й и 4-й взводы — фронтовой удар. Я буду при 3-ми 4-м взводе. Моим первым заместителем назначаю нашего фельдфебеля полковника Васильева. С Богом, господа офицеры!

Полковник Радзевич тотчас же послал приказ 3-му взводу, находившемуся в охранении, окопаться, не двигаться с места, но продолжать сильный ружейный огонь, дабы отвлечь внимание противника от передвижения обходящих его колонн. Капитан Рухин и я точно рассматривали наш план, и мы стали двигаться в обхват левого фланга красных. Перед нами было открытое поле, за ним лес. Мы решили начать перебежку по полю, стараясь быть незамеченными. Нам это удалось. Войдя в лес, мы остановились, и я с двумя офицерами пошел в разведку — главное, узнать, где их левый фланг обороны.

Пройдя с четверть версты, мы увидели мельницу, а перед ней копошившихся большевиков. Они окапывались. Мы решили, что это и есть их левый фланг, а за ним и село. Мы быстро вернулись обратно, и капитан Рухин послал донесение, что левый фланг обнаружен.

Получили приказание командира роты ждать, когда он перейдет в атаку, и только тогда атаковать их с фланга. 2-й взвод также уже был на позиции. С напряжением ждем приказа «вперед!». Наш взвод был сосредоточен на опушке леса. Я предложил капитану Рухину, что я с отделением могу обойти мельницу еще глубже и ждать там полного наступления, на что капитан дал согласие.

Полковник Радзевич перешел во фронтовую атаку, мы услышали громовое «Ура!» и видели, как взвод развернулся и пошел в атаку. Красные открыли беспорядочный огонь из винтовок.

Теперь очередь за мной. Развернув отделение, с громким нашим «Ура!» мы в свою очередь бросились на большевиков. Они заметались, как белка в клетке. Куда бежать? Краснюки очутились в западне. Некоторые бросали винтовки и поднимали руки вверх, другие втыкали винтовки штыками в землю, поднимая руки вверх.

Та же история, как и у нас, повторилась и на правом фланге. Фронтовая атака также прошла успешно, и противник очистил село. Правильнее сказать, только единицы покинули село. Около трехсот человек было взято в плен. Все они были мобилизованы красными. Полковник Радзевич отправил их под конвоем в Казань для пополнения вновь формирующихся частей.

Наши потери были незначительны. В моем отделении поручик Крац был ранен легко в руку, не пожелал даже пойти на перевязочный пункт и остался в строю. Второй взвод потерял двух офицеров убитыми, и один был ранен в плечо.

Фронтовая атака прошла блестяще. Говорили, что это была незабываемая картина. Офицеры шли в атаку с винтовками на ремне — так, как будто они шли на прогулку. Красные не выдержали такой доблести и, по-видимому, от неожиданности такой картины побросали свое оружие!

Прежде чем отправить пленных, некоторых из них допросили. Согласно их показаниям, к ним на помощь пришли латыши и они находятся в селе, на другой его стороне.

К занятой нами позиции подтянулись все взводы, объявлена получасовая передышка, «а ночевать будем в селе!». Наш командир был в этом уверен, да и мы все. Наша застава с дозором тронулась в направлении села. Пока все спокойно, кажется, что красные оставили село, а пленные врали.

Но… вдруг… из села показались густые черные цепи и идут в упор на нас, в контратаку. Раздаются крики: «Матросы! гроза революции! Ха, ха, пусть подойдут ближе…» Наша застава медленно отходит вместе с дозорами, на соединение с нами. Приказ командира роты: «Стой… ложись… окопаться и не стрелять без приказа».

Слышно ворчанье офицеров: «Зачем окапываться?.. В штыки эту сволочь…» — но приказ был исполнен точно. Три взвода в первой линии и один взвод в резерве.

Матросы подходят все ближе, ближе. Мы молчим. Ни звука. Приказ есть приказ — ни одного выстрела. Первоначально матросы бежали на нас, но… постепенно их шаг замедляется… Уже видны их морды… Команда командира роты: «Рота по противнику… пли»… Пока раздавалась команда, я взял на мушку огромного матроса, шедшего впереди всех. С командой «пли» он как-то подскочил и грянулся на землю. Не думаю, чтобы я один целился в него. После залпа — частый ружейный огонь, и раздается команда: «Встать! В штыки, в атаку!»

После нашего первого меткого залпа матросы сразу потеряли свою передовую цепь. Одно удовольствие видеть, как господа офицеры исполняют приказы и команды! Рота, равняясь, как на параде, цепями пошла навстречу матросам. До боли в пальцах сжимаю приклад винтовки и уже выбираю, на которого матроса наброситься. Подходим вплотную, и наше громовое «Ура!» разрезало воздух. Матросы, не выдержав, поворачивают нам спины и бегут назад, в село. Мы врываемся в село, можно сказать, на их спинах. На единственной улице села бой продолжается, но недолго. Офицеры не брали матросов в плен. Все поле и улица были усеяны черными тужурками. От уцелевших нескольких матросов мы узнали, что это был морской батальон в 500 штыков. Где же латыши? Оказалось, что их перебросили туда, где был полковник Швец, а матросов на подводах со ст. Свияжск доставили на латышскую позицию, чтобы, как они говорили, «уничтожить отряд корниловцев». Вся матросня оказалась из Кронштадта — значит, все они участники уничтожения морских офицеров. Командир роты приказал всех оставшихся в живых вывести за село и расстрелять. Приказ был выполнен точно.

Наши потери в этом бою были незначительными. Все же мы потеряли четырех офицеров убитыми и