— Я думаю, что скоро мы вступим с ней в бой. Так как 1-я рота — уже испытанные бойцы, то они примут первый удар, конечно с вашей помощью. Даю вам полчаса для знакомства с составом 1-й роты, а затем — на позицию и будьте готовы к бою.

Обе роты перемешались, и начались такие громкие разговоры, что полковник Филиппов вынужден был остановить этот кагал, я же разыскал моих друзей Сережу и Петю. Конечно, разговоры были на злобу дня. Главное, мы никак не могли понять, что стало с офицерами, которых мы видели такое множество. Что они, изменники? Предатели? Как их назвать, раз они не захотели включиться в борьбу против красной банды?!

Полковник Радзевич вызвал меня и полковника Филиппова к себе. Он сообщил нам, что решил перехитрить красных и вырвать из их рук инициативу победы. Он разработал план проведения боевой задачи и точно разъяснил ее нам. Его план был таков: как только красные начнут перестрелку с нашими заставами и дозорами, допустить их на возможно близкое расстояние и обрушиться на них с трех сторон, стараясь прижать их к Волге, а там прикончить их всех. Обходные группы получили точные инструкции действий и ушли на свои позиции. Они все были из 2-й роты. Наша 1-я рота должна быть на первой боевой линии. Я держу непрерывную связь с полковником Швецем, и как только он перейдет в контратаку, так и мы начнем нашу операцию. Таким образом противник увидит, что шутки с нами плохи и что наступление идет по всему фронту одновременно. В резерве была оставлена сводная полурота, три взвода были на передовой линии.

Позиция у нас была выгодная, мы хорошо окопались, установив наши четыре пулемета с расчетом взять противника под перекрестный огонь. Батарея из двух орудий также заняла хорошую позицию. Слева и справа от нас был густой кустарник, он укрывал нас от нежелательных глаз противника и служил хорошим укрытием для наших обходных колонн.

Полковник Радзевич лично руководил предстоящим боем и при обходе позиций со своей неизменной приветливой улыбкой вселял в нас спокойствие и уверенность в победе. Наши обходные колонны получили от полковника Радзевича задание пройти дальше нашей заставы, занять выжидательную позицию и начать атаку только после того, как мы пойдем в контратаку, таким образом противник окажется в котле.

Наконец все готово. Ждем… Тишина… Нет разговоров, никто не курит, все притаились… Проходит довольно продолжительное время.

Вдруг, как горох, затрещали с нашей заставы выстрелы, и через некоторое время мы увидели, что наша застава развернулась цепью, медленно отходит и доносит, что противник густыми цепями приближается к нам. Вот противник уже проходит позицию нашей заставы, и мы можем видеть надвигающуюся на нас тучу. Мелькает мысль — люди это или саранча? Полковник Радзевич проходит по цепи и просит сделать то, что мы сделали ранее с матросами, то есть не ожидать приказания открытия огня, а дождаться приближения противника почти вплотную, тогда дать залп — и в штыки. Я боюсь за наши обходные колонны… лишь бы они не выдали своего присутствия, лишь бы выдержали до момента нашей контратаки. Цепь противника приближается, они идут на нас с пением «Интернационала».

Бой идет так, как полковник Радзевич предполагал. Мы повторяем в точности маневр с матросами. Подпускаем их совсем близко. Их идет четыре цепи. Первая цепь, увидев нас, с удивлением смотрит на наши залегшие цепи и удивляется, почему не стреляем. Шаги замедляются, но все же краснюки продолжают идти на нас. Раздался свисток, это полковник Радзевич говорит нам: «Пора!» Дружный залп наших винтовок и пулеметов, также и наши орудия не молчали. Краснюки заметались, как белка в клетке! На нашем левом фланге тоже началась контратака — это полковник Швец начал громить неприятеля. Первая цепь краснюков скошена, как косят траву. Вторая цепь залегла. Видно, как их командиры бегают по линии и стараются поднять бойцов, но… они лежат. К ним подходит подкрепление, видим, что они устанавливают батарею. Передаю об этом по телефону нашим двум орудиям. Мне отвечают спокойно: пусть устанавливают, мы их ждем и поднимем на воздух!

Наконец краснюки поднялись и тучей бросились на нас. Снова свисток, и снова наш меткий, убийственный огонь. Их много, мы их косим как траву, но они через трупы своих товарищей идут вперед. Вот они, все ближе и ближе. Наш резерв цепью ложится за нами. Приказ по цепи — быть готовыми к штыковому бою. Наши два орудия быстро выкатились на открытую позицию и открыли огонь картечью. Свисток. Мы встали и пошли вперед на сближение. В это время раздалось громовое «Ура!» с обоих флангов. Это наши обходные колонны перешли в атаку! Все цепи противника остановились — оцепенели и попробовали броситься назад, но они были окружены с трех сторон, единственный выход — к Волге! Этого-то и хотел полковник Радзевич! Пока я с ротой догонял пеших краснюков, полковник Филиппов и полковник Радзевич, на приготовленных ранее подводах, со всем нашим резервом карьером бросились также к Волге, преграждая всякое отступление в сторону от Волги. Короче, 2-й полк краснюков мы гнали прямо в воды Волги.

В ликвидации 2-го коммунистического полка я не был участником, но мне рассказывали, что для коммунистов это была кровавая бойня. 3-орудийная батарея противника смогла сделать лишь несколько выстрелов и сразу была уничтожена метким огнем чешской батареи. На моем участке был большой успех. Мы окружили остаток дивизии, поднявшей руки и просившей пощады, но так как это были отборные коммунисты, то по приказу полковника Радзевича пленных не брать, а оставить в живых только два-три человека для допроса они были расстреляны. Три человека, которых мы оставили для допроса, были офицерами коммунистов. Они же в прошлом были офицерами нашей, то есть Императорской армии в чине прапорщиков. На вопрос: «Как вы могли служить у коммунистов?» — они ответили: «Мы сами коммунисты!» Их немедленно расстреляли.

Получены сведения, что полковник Швец разбил латышей и отходит на старые позиции. Наши роты также потянулись на отдых к У слону, оставив сильные заставы. Наши потери были невелики — шесть офицеров убито и девять ранено. Противник же на нашем и чешском фронте был окончательно уничтожен, и только единицы его уцелели. Ему понадобится долгое время пополнить свои силы, а за это время мы сможем хорошо