Шрифт:
Закладка:
— Ещё раз, отрок.
Закрыв глаза, я «нырнул» в Колодезь Таланта. Не успев привыкнуть к изменившемуся восприятию, ощутил летящий всполох и отступил в сторону. Бух! Столб задрожал от магического удара.
— Вроде минуту продержал? — Лукиан глянул на княгиню.
— Меньше, — сварливо буркнула Марья Алесевна. — Всплывает, как покойник в половодье.
— Будешь каждый день тренироваться, — строго посмотрел монах. — Если постараешься, лет через пять сможешь постоянно держать контроль.
— Постоянно⁈
— А ты как думал? Я даже когда сплю, контролирую, чтобы на меня не напали внезапно.
Мне, честно говоря, не поверилось. Но Марья Алексевна согласно закивала:
— Всё время, Костя. А во сне так особенно.
Ну не знаю. Я за неполную минуту уставал так, будто камни таскал весь день, а эти изверги хотят круглосуточного контроля. С другой стороны, если я освою эту технику, меня ни одна вражина не сумеет достать.
— Ну и чего ты стоишь? Давай, пробуй ещё раз, — потребовала княгиня.
В общем, до самого вечера эта парочка издевалась надо мной. Но толк, к моему удивлению, был — к концу занятия «нырять» я мог на целых три минуты.
Единственный, кто мне сочувствовал, так это Настасья Филипповна. Заметив мой усталый вид, она приказала истопить баню, а затем накрыла в библиотеке стол с самоваром и пирогами и принялась отпаивать меня чаем с травами.
— Может, бросил бы ты эту дурную волшбу, Костенька? Вон, на тебе лица нет, бледный весь. Ты своей смолвандой лучше размахиваешь, ажно девице больной ноги сделал. Эти, — старая орка махнула рукой, — только убивают, а дельного ничего не могут.
В этом я не мог не согласиться с ключницей. Таланты отлично разрушали, крушили и ломали, но созидать что-то новое могла только деланная магия.
* * *
На следующий день из Добрятино приехали Сашка и Пётр. Добрятниковы благословили их, договорившись устроить свадьбу через месяц. Помолвленным оставалось съездить к родне Боброва и получить благословение с той стороны.
— Костя, будь другом, поехали с нами, — принялся упрашивать Бобров, видя, что мне не особо хочется покидать Злобино.
— Без меня никак?
— Ты мою родню не знаешь, — вздохнул Пётр, — я бы вообще к ним не ездил. Но если без разрешения женюсь, отец меня не только наследства лишит, но и из рода выгонит. Мы невесть какая родовитая фамилия, а не хотелось бы её потерять.
— А я тебе обязательно нужен?
— Да задавят они меня. Развопятся, что не ту невесту выбрал, что богатую надо. Сашке начнут гадости говорить, она не сдержится. А она, сам знаешь, за словом в карман не полезет. Выйдет скандал, и отец вообще запретит мне жениться на ней. Да ещё начнут из принципа жизнь портить, в отместку.
— И ты хочешь, чтобы я прикрыл тебя?
— Вроде того. У тебя авторитет есть, Талант имеется. Ты с отцом с моим поговоришь, расскажешь, что Павлово даёшь мне в управление. Он против тебя и слово сказать не сможет.
— Ладно, согласен. Не бросать же тебя, в конце концов. Собирайтесь, и завтра поедем. Кстати, а куда именно?
— Тут недалеко, — махнул рукой Бобров, — под Рязанью. Вёрст двести, не больше.
Глава 20
Рыбное
Двести вёрст Боброва обернулись в почти триста по отвратительным раскисшим дорогам. Кое-где приходилось ехать в объезд, а где-то вытаскивать дормез с помощью Знаков из холодной осенней грязи. Честно скажу, временами мне хотелось придушить Боброва вместе с его злосчастной роднёй. Мрачный Киж тоже настроения не добавлял, но он специально поехал на козлах вместе с возницей и всю дорогу старался не попадаться мне на глаза.
На полдороге на Сашку напал мандраж перед встречей с новыми родственниками. Она усердно переживала всю дорогу и сидела с таким хмурым видом, что можно было смело назначать её генерал-прокурором. Периодически она нападала на меня с вопросами, которые её особенно мучили.
— Константин Платонович, а как же моё обучение?
— А что твоё обучение?
— Ну вот я замуж выйду…
— Так.
— Как тогда учиться? Вы же нас ещё в Павлово отправляете, каждый день не наездишься.
— И что? Как ты училась, когда я на войне был?
— Это другое, Константин Платонович. Вы учебник оставили, наставления всякие. Тем более я не одна была, а с Таней. Мы вдвоём сложные упражнения разбирали.
— А теперь у тебя другой период и новая задача. Научиться работать самой, проявить фантазию и находчивость. Без этого тебе не прыгнуть вверх.
— Но…
— Всё что нужно: задания и книги — я выдам. Будешь регулярно приезжать и разбирать накопившиеся вопросы. Кстати, у тебя же под рукой будет наш телеграф, — я улыбнулся, — освоишь мою азбуку и хоть каждый день спрашивай.
Рыжая кивнула и тяжело вздохнула.
— Грустно от вас уезжать, Константин Платонович. От Тани, от Марьи Алексевны, от Настасьи Филипповны, от Дмитрия Ивановича… А может, ну его, это Павлово, Константин Платонович? Будем с Петей у вас жить, в Злобино. Вы же нас не выгоните?
— Сашка, Сашка, — я покачал головой, — нельзя отменить взросление. Тебе пора вставать на крыло, чтобы стать настоящим магом. Действовать самой и принимать решения. Мне тоже жаль расставаться с тобой, но уверен, что это пойдёт тебе на пользу.
— Таню вы не выгоняете, — с лёгкой обидой буркнула Сашка.
— Если ты не заметила, она сейчас не в Злобино. У неё свой путь, даже сложнее твоего.
Несколько минут рыжая молчала, а потом спросила:
— А потом, Константин Платонович?
— Что потом?
— Потом я смогу к вам вернуться?
— Если захочешь. Взрослый маг сам решает, как ему строить свою жизнь.
Сашка кивнула и больше эту тему не поднимала. Посидев четверть часа молча, она принялась донимать Боброва расспросами про его родню, но в их разговор я не вмешивался и даже не слушал, занятый своими мыслями.
* * *
В Рязани мы сделали остановку на ночь.
— Здесь есть неплохая гостиница, — сказал Бобров на подъезде к городу, — а к моим утром поедем.
Я только пожал плечами. Да хоть завтра, хоть сегодня, мне всё равно. Надеюсь, этот визит долго не затянется,
