заняться сексом. Но прежде они нагулялись по окрестностям, наговорились, насмотрелись на красоты юго-западной части острова. Им было хорошо вместе.

Вечером, в отеле Соловецкая Слобода, который находился на той же Заозерной улице, что и кафе, только чуть дальше от кремля, им тоже было хорошо. Регина предупредила, что звукоизоляция в номерах так себе, поэтому надо контролировать свои эмоциональные реакции, мастерски провела первый раунд, полностью подчиняясь Леониду, с рабской покорностью исполняя все его прихоти, после чего прошептала «смена власти, любовь моя» и достала из ящика наручники. Леонид безропотно подставил запястья. И второй раунд был еще лучше первого.

И дальше, и потом – все лучше и лучше…

Ему потребовалась вся его нечеловеческая воля, чтобы оторваться от этой женщины и пуститься в обратный путь через лес. Всю дорогу в ушах его звучал ее страстный шепот. Он помнил каждую шуточку, разжигающую похоть, каждый бесстыдный и подкупающе откровенный в этом бесстыдстве жест. «Со мной можно все», – сказала она, едва сбросив одежду. И точно, с ней было можно все. Она принимала что угодно и куда угодно, правда, от партнера требовала такой же безусловной отдачи. Леонид узнал о себе много нового благодаря их сексуальным безумствам на измятых, пропитанных потом и спермой, отельных простынях.

– Святые угодники! – с выражением сказал Герман, когда он умолк. – Ну и влипли же мы, брат.

– Не понял. Куда мы влипли и почему «мы»?

– Ты собираешься выполнить свое обещание?

– Организовать ей поездку на Зайчики? Ну… да.

– Каким образом?

– Договорюсь с Григорием. Напрямую или через Леру.

Герман запустил пальцы себе в волосы и крепко зажмурился. Так, будто хотел, снова открыв глаза, обнаружить, что на дворе еще вчера, или позавчера, или вовсе май месяц.

– Только не через Леру, прошу тебя.

– Почему?

Попеременно то вздыхая, то чертыхаясь, Герман рассказал ему то немногое, что узнал от Норы.

– Док? – ошеломленно пробормотал Леонид. – Его женщина? Приехала повидаться со старым другом…

– Вероятность высока, слишком многое сходится… Нора! – Герман подпрыгнул и схватился за смартфон. – Я урод, дебил, кретин! Я забыл отправить ей sms-ку.

Пока он сочинял и отправлял свою покаянную телеграмму, а потом читал язвительный ответ, Леонид сидел тихо и грыз ноготь. В глазах его отражалась напряженная работа мысли.

– Говори, – велел Герман, отложив свой девайс.

– Есть одна вещь, которая меня насторожила.

– Ну?

– На днях Регина хотела осмотреть Спасо-Преображенский собор, Успенскую церковь с Трапезной палатой и все остальное, но не смогла попасть на территорию кремля. То есть… – Леонид почесал кончик носа. – Она вошла вместе с группой туристов через Святые ворота, но у нее сразу же разболелась голова и появилось необъяснимое чувство тревоги, как у кошки перед землетрясением. Ей казалось, что ее выталкивают за ограду, просто гонят взашей. И она ушла.

– И решила податься на Большой Заяцкий, – хмыкнул Герман.

– Вот именно.

– Наверное, отцы-основатели не любят профессиональных «dom».

– Я тоже их не люблю. Но Регина вела себя… она…

– Вряд ли она продемонстрировала тебе что-либо из своего репертуара. Это стоит денег.

– Ты прав.

Бежали минуты. Каждая впивалась в череп, как игла.

Сидя в кресле, Леонид играл с пустым стаканом и не спускал с Германа блестящих серых глаз. Подметив даже не тень, слабую прелюдию назревающей досады, спросил очень мягко:

– Я тебе нужен?

– Сволочь, ты не мог спросить по-другому?

– Ладно, ладно, – засмеялся Леонид. – Ты справишься без меня?

– Да.

– Тогда закрой за мной.

Он встал. На миг воцарилось гнетущее молчание.

– Эй, брат, – позвал Герман в темноте.

Леонид медленно обернулся. Обаятельный, порочный, отвязный… умеющий выжидать, хладнокровный… потомок Азазеля и Семьязы.

Негромкий, хрипловатый голос, от которого дрожь по спине:

– Да?

– Не убивай его.

Леонид выпрямился. Застыл как неживой.

– Что? – отрывисто, недовольно…

– Ты слышал, – прошептал Герман.

Зазвучавший после паузы голос рассекал ночь, как клинок.

– Не убью. Убивать необязательно. Только если не хочешь возиться слишком долго. А у меня здесь времени хоть отбавляй.

Скажи им: для вас нет мира.[13]

10

В двенадцатом часу дня обеспокоенная Лера и почти спятившая от волнения Нора столкнулись в коридоре второго этажа с Леонидом и, обступив, прижали его к стене.

– Что случилось? – требовательно спросила Лера. – Где Герман? Почему вы не завтракали?

Не отвечая, тот смотрел на нее сумрачно поблескивающими глазами, и она догадалась.

– О господи. – Руки у нее опустились, на лицо набежала тень. – Вас же не было целый день, а Николай вчера…

– …устроил маленький митинг?

– Вроде того. – Лера осмотрела его с головы до ног. – Ты в порядке?

– Да.

– Что он вам сказал?

– Ваш чемпион?

– Николай.

– Лично мне – ничего. Впрочем, я сам виноват: проспал и завязку, и развитие, и кульминацию. Едва поспел к финалу! Теперь даже не могу процитировать местную знаменитость, чтобы доставить тебе удовольствие.

– Значит, Герман… – Это заговорила Нора. Ей вдруг стало очень холодно, по спине побежали мурашки. – Он…

Она хотела спросить «…был один?», но не смогла. Сглотнула и умолкла. Слова застревали в горле.

Леонид взглянул ей в лицо.

– Да, он был один. Прости меня, Нора.

Ей все же удалось справиться с голосовыми связками.

– Он сильно пострадал?

– Травм нет.

– О господи, – беспомощно повторила Лера. – Травм нет. Откуда ты знаешь? Ты не врач! Но зачем же он… ведь Аркадий его предупреждал!

Услышав последнюю фразу, Леонид лишь презрительно улыбнулся. Слова были излишни.

– Нора, сходи, пожалуйста, за Аркадием. Он, наверное…

– Сама иди за своим Аркадием, – отрезала та. – Видеть его не желаю. Не может навести порядок в своей голове и в своем зоопарке. Предупреждальщик!

– Браво, – промолвил Леонид с нескрываемым одобрением.

Лера изумленно уставилась на сестру. Моргнула раз, другой.

– Ладно, посмотрю сама.

– Да неужели?

– Леонид, прошу тебя. – Она попыталась отодвинуть его с дороги, но теперь уже он не давал ей пройти. – Я хочу посмотреть, в каком он состоянии, только и всего. Быть может, ему нужна медицинская помощь.

– Валерия, прошу тебя, – сказал он, копируя ее интонации, – не делай из мухи слона.

– Вот, значит, как ты на это смотришь.

– Именно. Дело-то совсем пустяковое. Ничтожное в сущности дело, и если бы они не поперли на него вчетвером…

– Вчетвером? – Кулаки ее рефлекторно сжались. – Вчетвером? Но почему? Раньше он так не поступал. Я имею в виду Колю. Случалось, конечно, что он решал свои проблемы при помощи грубой физической силы, но кто из вас этого не делает? Чтобы понять мужчину, нужно, наверное, вернуться в эпоху палеолита.

Но об этом Леонид рассуждать не стал.

– Леонид.

– Да, дорогая?

– Я не хочу, чтобы эта история имела продолжение. Понимаешь?

Тонкие