масоны, выхолащивавшие ритуалы? Строго говоря, для инкубации не нужен ни храм, ни тщательно продуманный сад. Где вас может озарить гениальная идея? Во время утренней пробежки или в душе? Оба этих занятия монотонны и производятся в особой обстановке; добро пожаловать в инкубацию!

Берлинский физик Уве Линке работает тренером по повышению квалификации в крупном издательстве. Во время нашей беседы он впервые натолкнул меня на мысль, что ложи – идеальное место для инкубации. «Интуитивно люди знакомы с инкубацией с тех пор, как начали рефлексировать и размышлять, – говорит он. – Представление о ней существует, по крайней мере, со времен великих античных философов. Научное знание о ней появилось у нас около ста лет назад, а в последние четыре десятилетия успехи в аналитической психологии и исследовании головного мозга дали более глубокое ее понимание. Поразительно, что мы извлекаем из этого знания так мало практической пользы». То есть никому не бросилось в глаза, что в самых впечатляющих случаях инкубации в истории человечества заметную роль часто играли эзотерики? Тренер Йенс-Уве Мейер занимается разработкой техники творчества («Принцип Эдисона», Das Edison-Prinzip), которая опирается на идеи Роберта Джеффри Стернберга. Этот принцип можно легко спроецировать на масонские ложи:

• искать в повседневной жизни возможности для достижения успеха (познай себя);

• уйти с проторенных дорог мышления (не существует единственной истины);

• находить вдохновение (его можно черпать в символах);

• улавливать напряжения (например, между хаосом и структурой, днем и ночью);

• упорядочивать и оптимизировать (беседовать за трапезой с братьями);

• максимизировать пользу (сформулировать идею о том, какие потребности есть у братьев).

Мейер ссылается на изобретателя лампы накаливания Томаса Альву Эдисона (1847–1931). И на особое пространство, где Эдисон становился особенно восприимчив к вспышкам вдохновения, «островок идей» – причал, где он удил рыбу. Возможно, так и было. Но Мейер умалчивает о том, что Эдисон состоял в теософском обществе, эзотерическом объединении, которое изначально называлось розенкрейцерским обществом. Без знания эзотерики, оказавшей влияние на общество во всех областях человеческой деятельности с XVII века до наших дней, невозможно до конца понять гениев, события мировой политики, великие открытия, медицину, шедевры поэзии и прозы («Дракула» Брэма Стокера – хороший пример, так как и он отдал дань розенкрейцерству).

Еще один пример – изобразительное искусство! Йозеф Бойс (1921–1986) благодаря своей расширенной концепции искусства сделал каждого творческого человека художником. Иоганна Гундола Эдер (Homo creans) интерпретирует утверждение Бойса «Каждый человек – художник» так: главным для получения доступа к искусству является принцип любви. Точно так же скульптурные формы ведут к конструктивным методам, которые затем могут формировать общество. Вы угадали: Бойс занимался антропософией и активно интересовался розенкрейцерскими идеями Рудольфа Штайнера. Формирование общества, в чем Бойс видит конечный смысл творчества – также провозглашенной целью масонства. Особенно это касается таких деятелей искусства и масонов, как Гете, Моцарт, Муха, Карлхайнц Бем, Отмар Альт или Герд Шерм: они хотели повлиять на общество идеями Просвещения.

7. Инкубация: проверьте себя! Говорящий автомат

Почему я так захвачен идеей попасть в пространство, где идеи порхают, как бабочки в вольере? Потому что я сам это испытал. Я присутствовал как гость на ритуале одного тайного общества в его храме и вышел оттуда с сачком, полным бабочек! Собственно, от самого вечера я не получил никакого удовольствия. За несколько дней до этого меня занимала одна проблема. Я работал над концепцией для представителей трудового коллектива, которые хотели отчетливо объяснить членам совета директоров, как их позиции и решения повлияют на будущее предприятия в это трудное время. Разумеется, мероприятие задумывалось в атмосфере доверительного сотрудничества. Эскалация конфликта повредила бы обеим сторонам, но руководство должно было почувствовать критику.

Через некоторое время монотонные ритуальные тексты начали меня утомлять. Они звучали на языке, на котором, вероятно, вели светские беседы сто лет назад. Мысли мои начали блуждать, и поставленная задача снова всплыла передо мной. Устаревший язык заставил меня вспомнить о Средних веках. Вспомнил я и один комедийный фильм с актером Дэнни Кэем, где он играл придворного шута. Вот оно, верное решение! Только тот, кто в глазах руководства может пользоваться свободой шута, сможет донести до него неудобную весть. И поскольку на предприятии, в широком смысле слова, речь шла о цифровизации, роль дурака могла сыграть и машина! Мои размышления все набирали обороты, быстро сменяя друг друга. За пару недель до этого я заезжал в Берлин и зашел в одну пивную, где раньше размещался контрольно-пропускной пункт. У входа я увидел очаровательный ярмарочный автомат: Zoltar, гуманоидная гадальная машина в стеклянной витрине, за монету в 1 евро, брошенную в щель, предсказывала будущее. Это настолько смехотворно, что никто не мог рассердиться на жестяного султана, даже когда он пророчил неприятности.

Вот моя вспышка вдохновения! Но как мне заставить Zoltar сказать руководству то, что нужно сказать? Перепрограммировать старый автомат казалось мне невозможным. Для этого требовалось найти специалиста, чтобы он разобрал старый аппарат по винтикам – а кроме того, получить разрешение владельца. Значит, мне нужен мой Zoltar! Потом на ум пришла историческая иллюстрация из детской книги о фокусах: на ней механический шахматный робот выигрывал у всех, кто садился с ним играть. На самом деле в кожухе аппарата прятался человек, и он с помощью рычагов управлял руками куклы. Моя конструкция через несколько дней приняла похожий облик.

Для начала я проделал в деревянном ящике окошки, закрытые плексигласом, приспособил к нему стеклянный шар, пару лампочек и монетоприемник, приобретенный мной в интернет-магазине eBay. Сердцем автомата стала древняя механическая кукла-чревовещатель. Я отвинтил ей ноги, приклеил длинную черную бороду из карнавального набора и вставил туловище в костюм. Через отверстие в столешнице спрятанный в нижней части витрины человек мог вручную управлять куклой: двигать глазами, открывать и закрывать рот. Движения удавались на славу. Позднее видео с моим Zoltar спроецировали на экран; все это выглядело как живой эфир – настолько правдоподобно спрятанный человек оживлял фигуру в ящике. Актер наизусть выучил текст из видео и научился двигать куклой синхронно с голосом.

В столкновении руководства компании с автоматом я нашел особый шарм: начальство не подготовилось, они ожидали чего угодно, но не того, что в зал вкатят автомат, предсказывающий будущее. И за то, что странная фигура их поучала, они еще и платили по 1 евро. Делали они это с удовольствием. У кого не хватало мелких монет, тому «великодушно» помогал один из работников (члены рабочего совета позаботились и об этом). Дело в том, что спектакль начинался только после того, как монета исчезала в щели,