Они шагали молча, только слышалось хрипловатое дыхание Айвори. Прошли главный вход, на котором красовалось размашистое «Шесть флагов». Так называлась компания, которая владела парками по стране и хотела открыть и в Новом Орлеане. Местный проработал всего пару лет.

Насколько помнил Даниэль, компанию основали в Техасе и шесть флагов символизировали шесть стран, которые когда-либо управляли Техасом. С точки зрения Даниэля, крайне дурацкое название и повод. Увековечивать то, что тобой управляло!

— А вот и наш проход, — улыбнулся Айвори, указав на неприметную дыру рядом с кустами.

Здесь не хватало двух металлических прутьев, аккуратно спиленных и скрытых зеленью. Даниэль подозревал, что даже охрана знала об этом проходе, как и подростки Нового Орлеана.

Хотя пару раз Даниэль даже попадался. Однажды охранник выскочил на них с оружием наперевес, агрессивно говоря убираться с закрытой территории. Они быстренько сбежали, но Айвори потом долго не мог прийти в себя. Ему не нравилось, когда на него направляли пистолет.

У каждого свои неприятные воспоминания.

Генри первым проскользнул в дыру, держа шляпу в руках, и тут же снова ее нахлобучил. Следом пролез Мэтт.

— Куда пойдем? — спросил Генри. — Мне всё равно, где вызывать.

— К колесу обозрения, — сказал Айвори. — Бен его любил. И достаточно далеко от поста охраны. Они там вообще не ходят.

Генри явно растерялся, не слишком хорошо ориентируясь в парке, и Мэтт взял инициативу на себя. С братом Даниэль тут ни разу не бывал, но не сомневался, что во времена бурной юности Мэтт залезал сюда побольше него.

Даниэль с Айвори снова пошли позади, держась ближе к оставленным аттракционам, чтобы не привлекать возможное внимание.

Парк производил гнетущее впечатление. Все здания остались на местах и выглядели не столько поврежденными, сколько именно заброшенными. Аттракционы стояли, но давно проржавели и медленно превращались в груды металлолома.

Парк напоминал выброшенного на берег кита, который наблюдал за людьми грустными глазами, уже подернутыми поволокой смерти. Он гнил, не мог сдвинуться с места, но по-прежнему оставался живым.

Впервые парк производил на Даниэля настолько удручающее впечатление. В горле как будто запершила невидимая пыль, а рядом замаячила та бездна, в которую Даниэль однажды окунулся. Стоит протянуть руку, порвать хрупкую мембрану, и ты снова ее увидишь.

Смерть.

— Дан? Всё в порядке?

Айвори остановился и смотрел на него нахмурившись. Даниэль потер глаза, отгоняя неприятное ощущение. Вдохнул полной грудью, чтобы напомнить себе, что он по-прежнему может дышать и находится в этом мире.

— Да, просто странное ощущение.

— Раньше такого не было.

Раньше он не умирал. Но озвучивать мысль Даниэль не стал, неопределенно махнул рукой и последовал за Мэттом и Генри, успевшими бодрым шагом уйти далеко вперед.

Не то чтобы Даниэль не хотел делиться. Он просто знал, что остальные не могут понять это чувство — и хорошо, что это так. После аварии он пытался рассказать, но Мэтт, кажется, неизменно пугался, отец хмурился и не понимал. Только дед выслушивал его сбивчивые слова.

— Таким как мы нельзя умирать, — говорил Бернард. — Эши и без того слишком остро чувствуют колдовство. А такие как мы, близкие к лоа, сами становятся обрученными со смертью. Она ведь тоже лоа, пусть и очень сильный.

Даниэль не настолько разделял убеждения деда, но порой действительно чувствовал себя странно. Как будто он частично не в этом мире. Словно его затылка и правда касаются тонкие косточки, а за спиной слышен смех танцующих Барона Самеди и Маман Бриджит, проводников в мир мертвых.

Хотя Даниэль не пытался лезть в серьезное вуду. Этим занимается отец, тётя тоже многое умела. Но ему хватало простых лоа. Насколько он знал, дед обладал такими же способностями, хотя и вуду любил. А вот дядя Майкл тоже обращался с лоа и предпочитал именно их.

Только они не умирали и не возвращались. Внутри них не застревало что-то темное и холодное.

Однажды Даниэль попытался рассказать об этом Айвори, когда они сидели на пирсе в доме на байу и изрядно набрались рома. Айвори, который всегда видел больше, чем обычные люди, сказал:

— Возможно, часть твоей души, Дан, потерялась. Умерла и до сих пор бродит среди мертвецов.

Что ж, если так, то пусть не попадается на глаза.

Говорить об этом сейчас, тем более в парке мертвых аттракционов, не хотелось. Даниэль пожал плечами под внимательным взглядом Айвори и выдал полуправду:

— Давно нормально не спал.

Айвори то ли принял это объяснение, то ли решил не настаивать. Они пошли вслед за Мэттом и Генри.

— Снотворное не пробовал?

— Ты знаешь, я его терпеть не могу. Дурацкое ощущение, что я не смогу проснуться от кошмара.

— Зато сейчас ты просыпаешься слишком часто.

— Иногда случаются периоды бессонницы.

— Я бы посоветовал поговорить об этом с психотерапевтом, если бы он у тебя был.

— А заодно рассказать ему о странном лоа, который привязался ко мне. И, кажется, о проклятии, в котором может быть замешан наш мертвый друг.

Айвори улыбнулся:

— Согласен, звучит так себе. Не веришь в проклятие? Мэтт кажется убежденным. Я тоже… что-то чувствую.

— Ты можешь ощущать этого лоа. Он меня волнует, конечно. Но со мной не делает ничего, кроме таинственного нашептывания, и то редко. Я не могу его прогнать, но и вреда от него никакого. Он не навязывает мне видений.

— Проклятию нужно время, чтобы окрепнуть. Ты знаешь это лучше меня, Дан. Не сомневаюсь, что можешь совладать с лоа, просто говорю быть внимательным с проклятием.

— Конечно. Отмахиваться не собираюсь. Но до этого были дела поважнее.

Айвори хрипло вздохнул:

— Тебе всегда кажется, что есть дела поважнее.

Они прошли мимо здания, которое когда-то было залом, где показывали фильмы. По крайней мере, так можно было понять из сохранившихся вывесок. Теперь на поблекшей светлой стене красовался кривоватый череп и надпись «привет».

Вандализма Даниэль не понимал. Это казалось неуважением к мертвому месту, где когда-то исполнялись мечты. Осквернением павшего гиганта.

Машинки до сих пор стояли кучкой в дальнем углу автодрома, покрываясь пылью и ржавчиной. Гусеница с кабинками замерла перед подъемом по рельсам. Круглый аттракцион с проломленной крышей покачивал цепочками, на которых когда-то болтались сиденья качелей. Палатка с хот-догами пялилась выщербленными окнами, а пещера чудес стыдливо прикрывалась изорванным полотном.

Хлама валялось не так много, за территорией следили. Но здания покрылись надписями, тут и там виднелись горы строительного мусора.

Даниэль и не думал, что места тоже могут умирать.

Колесо обозрения стояло у озера и с него наверняка открывался прекрасный вид на город. Сейчас махина замерла неподвижно,