До края болота они добрались, когда небо на востоке побледнело, а лягушки прекратили ночную руладу и попрятались в норках. Запах полуночного багульника ушел, видимо, не растет он в этих краях, но мавки больше не появлялись – боятся властную хозяйку болота. Теперь, когда она ушла, болото начнет чахнуть, сперва потемнеет, разбегутся мавки, вода сойдет и почва высохнет. На этом месте вырастет новый лес, а затем придет человек и построит город.

Веточка замедлилась, ветер перестал так сильно бить в грудь и лицо, а в воздухе запахло утренней свежестью. Над водной гладью и камышами поползло белесое покрывало тумана, полого поднимаясь впереди к невысоким, но толстоствольным деревьям. Олег прищурил глаза, пригляделся – там начиналась суша.

Люсиль позади него заерзала, во время пути она пригрелась на его спине и уснула.

–Где мы?– спросила Люсиль.

Олег ответил:

–Болото кончилось.

Он указал на пологий берег, по которому ползет туман. В одном месте он разорвался и показалась свежая молодая трава.

С крупа Веточки донесся раздираемый зевотой голос Савмака, Олег покосился на него через плечо.

–Это хорошо?– спросил ратник потягиваясь.

–Ты что, спал?– удивился волхв.

–Ну а чего нет? Ты бдишь, а тут впереди и сзади молодые девичьи тела. Уютно.

Олег покачал головой и проговорил:

–А если б снова напали?

Ратник пожал плечами.

–Ну если б напали, проснулся бы. А выспаться всегда полезно. Правда, сидеть твердо и сучки в зад колют.

–Твой зад попробуй проколи,– заметил волхв.

–Тоже верно,– согласился Савмак.– У мужчины зад должон быть грубым и шершавым, чтоб на камнях сидеть без страха.

Из-за его спины выглянула красивая мордочка болотницы, взгляд потуплен, зеленые волосы высохли и теперь пышным облаком кружат у головы.

–Ничего твой зад не шершавый,– со скромной улыбкой проговорила она тихим голосом.

–Да?– недоверчиво отозвался ратник и покосился на нее за спину.– А когда это ты мой зад трогала?

–Когда утопить хотела,– честно призналась болотница.

Савмак охнул и хлопнул себя широкими дланями по бедрам.

–Вот те раз. Я ее спасать готов. А она утопить хотела.

Ее тонкие пальцы робко легли ему на плечо, болотница ласково проговорила, заглядывая в лицо ратника:

–Это я тогда хотела. А теперь уже не хочу. Совсем.

–Честно?– спросил он с недоверием.

Болотница часто закивала.

–Совсем честно!

–Ну слава богу,– с облегчением выдохнул ратник и обратился к Олегу.– Ну что там, пастор? Куда нам теперь ехать?

Веточка еще больше замедлилась, что значит – берег совсем близко, а ее лапы ходить по твердой почве не могут. Но туман застилает видимость и сколько Олег не щурился, сквозь белесую пелену ничего не углядел.

Он окликнул болотницу, не отводя взгляда от утонувших в тумане деревьев на берегу.

–Что зрит твое зоркое око?

Послышался тихий вздох болотницы, она проговорила:

–Зрит деревья и кусты.

–А еще?

–Еще клюкву и лягушек.

–А дальше?– не отставал Олег.

–Дальше еще деревья и кусты…

Лицо волхва стало суровым, брови сдвинулись, между ними пролегла грозная морщина, он сказал с пугающим спокойствием:

–Если вздумала опять голову морочить, оставлю тут, на самом краю. И волосы тебе обрежу под корень.

Даже Люсиль вздрогнула за его спиной, а болотница испуганно всхлипнула.

–Вижу дом,– сказала она с печалью.– Не шибко далеко. Пешком дойти можно. Из трубы дым. В окнах свет.

Олег удовлетворенно кивнул.

–Можешь, когда хочешь,– проговорил он и приказал Веточке:– Давай вон туда, к берегу. Там спешимся.

К моменту, когда они слезли с Веточки, туман растаял и низкорослый лес предстал во всей красе – лиственный, с пышными кустарниками из-за достатка воды. Олег потопал по земле, проверяя отсутствие скрытых подо мхом луж, твердая и сухая почва под ногами ободрила. Савмак помог женщинам слезть с тварюки.

Потом болотница долго прощалась с Веточкой и молча обливалась слезами, пока Савмак не ухватил ее за руку и не потащил за собой.

Болото быстро осталось далеко позади, пошел добротный молодой лес, способный вырасти в настоящий бор, если не придут люди и не вырубят под свои нужды. А они, вероятнее всего, придут. Люди всегда приходят, переделывают природу под себя и меняют мир так, что не узнать.

На тропу они вышли, когда трелями залились соловьи, запахло травой. Через некоторое время солнце озарило золотым светом верхушки деревьев, воздух быстро нагрелся. Олег повел плечами, подставляя их теплым лучам – в болоте одежда промокла насквозь.

Люсиль идет рядом с ним молчаливая, мокрая, волосы сосульками свисают до самого пояса, но подбородок поднят, а грудь колесом натягивает сырую ткань платья. Позади глухо шагает Савмак и что-то объясняет болотнице, та всхлипывает и гундит.

–Да я ж понимаю,– вещает ратник,– лошадь она ж как член семьи. Жалко ее.

Болотница шмыгнула носом.

–Я ее растила и выкармливала.

–Конечно, выкармливала,– согласился ратник.– А как иначе? Я сам знаешь, сколько коней вырастил? Как говорится, конь это лучший друг. Самый верный.

–Верный.

–И морды у них такие добрые, глаза большие.

–Большие…

–Но ты ж пойми, тут ничего не поделать. Твоя Веточка не выживет на суше. Ноги у ней не подходят. Да и ей вода нужна. А где прикажешь столько воды в лесу брать? А в городе? Понимаешь?

–Понимаю…

–В болоте ей лучше будет. Там лягухи, кувшинки, комары. Красота! А ты вон девка какая ладная, чего тебе в болоте сидеть? Правильно, что ушла. Ну, не реви. Не реви, говорю.

После этих слов болотница разразилась такими рыданиями, что Олег ускорился, оставив Савмака утешать опечаленную зеленовласку. Люсиль увязалась следом, но вопросами не донимает. Только держится близко и лезет под ноги.

–Наступлю,– предупредил Олег.