Шрифт:
Закладка:
– Кто бьётся со мной? – вопрошал удивлённый Батый.
– Молодой князь Владимирский Всеволод! – доносили темники.
– Сколько же войска у него?
– Около восьми тысяч.
– Собаки, вас больше ста тысяч и вы не можете сладить с ним! – заорал разъярённый хан. – Я прикажу убить каждого десятого из вас, если голова князя не будет у меня сегодня же вечером!
Батый вводил в бой всё новые и новые силы, не считаясь с громадными потерями, и постепенно чаша весов перевесила в его пользу. Со всех сторон окружили поганые русское войско. Погибли храбрые князь Роман и воевода Еремей, успевший крикнуть молодому Владимирскому князю:
– Беги, княжич, спасайся! Да уходи лесом, туда поганые не сунутся. Прощай!
Не о себе думал в последние свои минуты верный воин, обещавший отцу сберечь его сокола.
Много дней с небольшим отрядом конников пробирался весь израненный Всеволод к Владимиру. Путь его по снегам диких лесов и замёрзших болот отнял у него последние силы. Но наконец добрался он до столицы и пал в ноги отцу:
– Беда, батюшка! Полегло наше войско в неравном бою. Пал и Еремей наш, меня спасая!
Отец со слезами обнял сына. Рыдали все: близкие и слуги, воеводы и начальники. А потом в Успенском соборе, стоя на коленях, молились всем миром пред святою иконою Владычицы, умоляя её уберечь город их и людей православных от погибели.
* * *
Прошло несколько дней тревожных ожиданий. Наконец решился великий князь Юрий и, оставив на сына город, отправился на реку Сить собирать русские дружины для решающего боя с Батыем. Понял он, что в одиночку не выстоять городу. Да только поздно…
3 февраля 1238 года появились полчища грозного хана в пределах Владимира.
Увидав огромное войско, надвигавшееся на город, обернулся князь Всеволод к владыке Митрофану и стал перед ним на колени:
– Владыко мой, отче, благослови принять иноческий постриг!
– Благословляю, сыне! – прослезился епископ.
Всеволод, его красавица супруга Марина, многие чиновники и вельможи собрались в храме и в торжественной тишине, приняв постриг, простились с миром, с жизнью своей, на коленях и со слезами умоляли Богородицу спасти Русь.
– Прошу тебя, княже, не выходи из города! Давай драться со стен! – обратился к Всеволоду опытный воевода Пётр Ослядюкович. – Потянем время, а там, глядишь, и батюшка твой с войском подоспеет!
– Негоже мне, русскому князю, в свой дом врага допускать. Тебе доверяю, если сложу голову, защиту столицы. Разве не русские мы?! Умрём же в поле с честию!
Всеволод и брат его Мстислав вышли из города во главе небольшой дружины. Завязалась кровавая сеча, погибельная для смельчаков.
Стоя на коленях, с глазами, полными слёз, глядела Марина, молясь и причитая, на то, как гибнет, сражаясь за Святую Русь, окружённая со всех сторон русская дружина. Как гибнет любимый её супруг.
– Не плачь, Марина, ненадолго ваша разлука, скоро свидитесь у Отца нашего Небесного! – тихо молвил пророческие слова владыка Митрофан.
– Как посмел ты выйти против меня во второй раз?! – взревел хан Батый, сверля своими чёрными как смоль глазами мужественное лицо пленённого князя. – Или лютой смерти не боишься за погибель моих людей?!
– Позора боюсь пред святым своим Отечеством! А тебя – нет! – ответил истекающий кровью Всеволод, не мигая смотря в ненавистные раскосые глаза хана.
– Убить его! – дико заорал Батый.
– Господи Иисусе Христе, прими душу грешного раба твоего! – прошептал сухими губами князь, и в его голубых глазах отразилось бескрайнее небо…
Глава 4
– Андрей, ты не можешь так поступить! Ведь ты уже на третьем курсе! Всего лишь через пару лет у тебя будет диплом престижного московского вуза! А потом делай что хочешь!
– Мам, ты не понимаешь! Мне не нужен этот институт! Я понял, что делаю что-то не то, что мне нужно!
– Что же тебе нужно? Хочешь пойти в армию? Но туда идут только неудачники – те, кто не поступил в гражданский институт!
– Ну, это ты зря, Галюня, – вмешался в разговор матери и сына дотоле молчавший отец. – Я что, по-твоему, неудачник? Ты, между прочим, жена офицера!
– Ну, тогда было другое время! Иное отношение к армии. Да и в ней самой был порядок. А теперь – одна дедовщина!
– Да откуда тебе это известно?! – распалился Андрей.
– Андрюша, потише, пожалуйста! – осадил сына отец. – Знаешь, а мне нравится решение сына! – обернулся он к расстроенной жене. – В армии его хотя бы порядку научат. Всё лучше, чем девицы и пьянки!
Уйдя из престижного института, где мечтали учиться многие, Андрей удивил даже своего лучшего друга.
– Андрюха, ты чего, спятил?! – непонимающе хлопал глазами Фёдор. – Чего ты там забыл, в армии-то?
– Федя, Федь! Я уже принял решение. Это не обсуждается! – отрезал друг.
* * *
– Рота, подъём! Тревога! – зычно крикнул дежурный офицер, и в казарме всё ожило и задвигалось. Через минуту-другую сотня курсантов-первокурсников Рязанского воздушно-десантного училища умчалась в ночь в учебном марш-броске.
Абсолютно другая жизнь и другие взаимоотношения в мужском армейском коллективе окружали теперь Андрея. Здесь уважали иные, чем на гражданке, ценности: честность и решительность, граничащую порой с готовностью на отчаянный поступок, дружбу и взаимовыручку.
Курсантов отпустили в первое увольнение в город только после первых прыжков с парашютом. Андрею не было страшно. Всё произошло как-то автоматически, единой группой, единым порывом. Вчерашний гражданский повеса за восемь месяцев службы в училище стал ощущать себя частью единого армейского организма. Счастлив ли он был? На этот вопрос было трудно ответить сразу. Да и не думал об этом Андрей. Всем своим существом он вдыхал новую жизнь, понимая, что она кардинально меняет его личность. И ему это нравилось.
Когда Андрей приехал в Москву в свой первый отпуск, родители и друзья не узнали его – так разительна была перемена! Он стал немногословен, возмужал и окреп, посерьёзнел. А ещё он здорово удивил Фёдора, примчавшегося на встречу со своим закадычным другом, отказавшись от похода на дискотеку.
Отец Андрея, Сергей Степанович, полковник запаса, работавший теперь в строительном бизнесе, куда пригласили его вчерашние сослуживцы, радовался, глядя на сына, и гордился им – новоиспечённым десантником! Радовалась и сильно соскучившаяся по сыну Галина Михайловна. Она хлопотала у стола, стараясь как можно лучше и вкуснее
