Три дня? Я попыталась вспомнить хоть что-нибудь после того, как Нейт ушел, но всё тонуло в зыбком горячем мареве – я даже не заметила, как меня переодевали.

Почувствовав на себе пристальный взгляд Ферна, я окончательно смутилась. Надо было что-то сказать, но мысли путались, и я спросила первое, что пришло в голову:

– Ты сказал, тебя не пускали, а как ты?..

Он усмехнулся.

– Кьяра решила поиграть в заботливую старшую сестрицу и настояла на том, чтобы, пока ты без сознания, меня даже на порог не пускали. Сегодня утром, когда мы принесли еду, мне удалось незаметно открыть щеколду черного хода на кухне – и вот я здесь.

Почему? Какое тебе до меня дело?

Я прикусила губу, чтобы вопросы ненароком не вырвались. Хочу ли я услышать ответ?

Ферн, будто не чувствуя никакой неловкости, совершенно спокойно проговорил:

– Завтра лучше подыши свежим воздухом – взаперти отходить будешь дольше. И обязательно поешь, даже если совсем не хочется. День-два еще будет сохраняться слабость, но она пройдет.

Кивнув, я пробормотала:

– Спасибо, я…

– Снова спасибо? – с мягкой насмешкой спросил Ферн, а у меня перехватило дыхание от того, с какой хрипотцой вдруг зазвучал его голос. Не поднимая глаз, с огромным усилием я произнесла:

– Нейт рассказал мне про теневую лихорадку…

Он презрительно хмыкнул:

– Знаю я, что он тут рассказывает.

Не удержавшись, я вопросительно взглянула на юношу и тут же об этом пожалела – зеленые глаза приворожили меня. Воздух вокруг нас так сгустился, что стало трудно дышать. Не двигаясь и не сводя с меня взгляда, Ферн проговорил:

– Старый добрый Нейт никогда не лжет напрямую – предпочитает умалчивать. Сглаживать острые углы. Он еще никому не сказал всю правду о теневой лихорадке. Но рано или поздно все сами догадываются. – Он наклонился вперед и прошептал: – Тени не могут заставить нас действовать против воли. Поглотив Тень, мы делаем только то, чего желаем в глубине души.

Я замерла, не в силах пошевелиться, словно меня поймали в силки.

Неужели я на самом деле хотела поцеловать Ферна? Но как же Кинн?

Из комнаты Кьяры донесся приглушенный кашель, и он бросил на дверь хмурый взгляд.

– Мне пора.

Нехотя встав и задвинув стул, Ферн посмотрел на меня, и между нами опять натянулась дрожащая струна. Но через несколько мгновений он сам отвернулся, пробормотал: «Отдыхай», – и вышел.

Когда дверь за ним закрылась, я прижала руку с браслетом к груди и, чувствуя, как неистово бьется сердце, глубоко выдохнула.

Что со мной? Что происходит?

Если это не теневая лихорадка, почему же меня так тянет к Ферну? Ведь я люблю Кинна, я знаю это, всем сердцем знаю!..

При мысли о Кинне, о том, что он видел наш с Ферном поцелуй, меня ожгло стыдом. Что же я наделала… В последние дни у меня появилась надежда, что между нами возможно что-то большее, но теперь… Что же теперь? Что Кинн обо мне думает? И как я могу после такого открыть ему свои чувства? Я всё разрушила.

Я меньше двух недель в Квартале Теней, а вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Снова. Но раньше, даже когда случалось что-то непонятное, я хотя бы понимала саму себя, а сейчас…

Пальцы потянулись к неровным хризалиям и стали перебирать их, будто это могло повернуть время вспять и вернуть меня прежнюю – ту, что не сомневалась в своих чувствах, верную себе. Однако прикосновение к таким похожим, но другим камням не успокоило меня, и в глубине души прошелестел холодный шепоток, отчего мое сердце дрогнуло.

А понимала ли я себя на самом деле?..

Я проснулась с рассветом и долго лежала, вновь и вновь возвращаясь мыслями к Кинну и Ферну. И в конце концов с отчаянием сдалась, не представляя, что же мне теперь делать и как всё исправить.

Тогда я встала, решив сделать хотя бы то, что в моих силах, – поговорить с Кьярой. Ведь это ради разговора с ней я пошла на риск и поглотила Тень.

Я нашла сестру на кухне – она сидела над тарелкой и задумчиво крошила хлеб пальцами, но тут же выпрямилась и пристально меня оглядела. К своему облегчению, я не заметила в ее глазах злости, но, когда она заговорила, в голосе явно чувствовалась прохлада:

– Тебе лучше?

– Да.

Кьяра уткнулась в свою тарелку и больше не обращала на меня внимания. Несколько секунд я простояла в растерянности, потом, немного поколебавшись, налила себе воды и взяла яблоко из вазы, хотя аппетита не было. Но едва я села напротив, Кьяра вскочила и, стряхнув крошки в раковину, сполоснула тарелку – видимо, разговаривать она была не намерена. Меня холодной змеей обвил страх, и я с трудом произнесла:

– Ты обещала поговорить со мной, когда я научусь перевоплощаться. Я научилась.

Вытирая мокрые руки, Кьяра бросила:

– Мне пора в Оранжерею.

Чувствуя, что дрожу, я встала и постаралась говорить спокойно:

– Можно я пойду с тобой? Я всё равно хотела подышать воздухом.

– С нами пойдет Нейт.

– Я… Я подожду тебя в Оранжерее.

Кьяра пожала плечами, словно говоря: «Как пожелаешь», и молча вышла из кухни. Выпив воду и положив яблоко в карман, я поспешила за ней.

Не знаю, как бы я вынесла напряженное молчание, которое всю дорогу хранила Кьяра, если бы нас не сопровождал Нейт. Он спросил меня о самочувствии и рассказал, что поиски трессион-отвертки пока не увенчались успехом, так что они с Кинном всё чаще думают о том, чтобы добраться до телег на площади. При упоминании Кинна сердце дрогнуло, и я, запинаясь, негромко спросила:

– Ты уже рассказал ему о… теневой лихорадке?

Нейт кивнул и, помолчав, так же тихо ответил:

– Я понимаю, что не имею права тебе указывать, да и не знаю, что между вами происходит, но всё же прошу: будь осторожней с Ферном.

Мое сердце забилось быстрее, и я спросила:

– Почему?

Нейт поднял голову к небу – покрытое облаками, сквозь мутный щит оно казалось белесым.

– Ферн… с самого начала держал всех на расстоянии. Наверное, я был единственным человеком, кто мог назвать его своим другом. И еще Лилла. Но после того как… мы с Лиллой стали встречаться… Ферн ото всех отгородился. И я не представляю, что сейчас творится в его душе. Но я боюсь… – Он выдохнул и искоса взглянул на меня. – Тебе пока не понять, но, поглощая Тени, одной теневой лихорадкой не отделаешься.

– Нет? – не удержалась я.

– Теневая лихорадка проходит. А